Очень нужна оценка. Сама не могу многое понять, например: не слишком ли затянуто знакомство с героями перед завязкой? Насколько все правдоподобно? Какое вызывают впечатление герои? И подобное. Очень надеюсь на отзывы и конструктивную критику. Написано для подростков, жанр: фентази и фантастика с элементами "школьной" истории.
Глава 1.
Чтоб не случилось, уверен я: со мною моя семья.
Так странно, порой, бывает на свете. Живешь ты, себе, живешь. И ничего не происходит. Твоя жизнь обычная, как у всех, в ней нет какой-то загадки и тайн. Тебе надоел подъезд, по которому ты ходишь каждый день; твоя комната, где давно не меняли мебель; твои домашние, которых ты знаешь наизусть. Но что бы ты делал, если бы ты узнал вдруг, что этот день – последний. Последний, перед началом невероятных и необычных приключений. Кто знает, может быть, ты бы постарался прожить его так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно потраченное время на суету, а не на отдых перед грядущим сумасшествием.
Как только прозвенел звонок, Глеб тут же вскочил из-за парты, будто подорванный. С какой-то присущей только ему гиперактивностью, порывистостью движений, он подлетел к моему столу и тут же заговорил:
- Я думаю, что юридический – это лучше всего, - выпалил Глеб так, будто ждал этого весь урок. Фраза прозвучала как неоспоримый факт. Впрочем, убеждать Хлебникова, который, скорее всего, уже перебрал в уме все «за» и «против» в обратном я не собирался.
- Почему ты так решил? – только и пришлось мне вежливо поинтересоваться, чтобы он начал выливать на меня целый поток своих соображений. В такие минуты не следовало его останавливать, а просто слушать и лишь время от времени вставлять свои комментарии. Иначе не избежать нудной демагогии на тему: «Власий – полный придурок, я тут распинаюсь, для него же стараюсь, а он…» и все в том же духе. И это, поверьте мне, длилось бы на порядок дольше, затратило бы больше моих «душевных сил» и вполне могло бы закончиться игнорированием меня на неопределенный срок.
Благо, это был последний урок: Глеб должен был сейчас идти на тренировку, а это значило, что мне не придется снова слушать его утомительный приступ говорливости.
- Смотри: юрист это ведь не только суды там всякие и подобная муть, можно еще консультантом быть. Ну, приходит к тебе человек, у него там случилось чего, а ты ему - как и что делать по закону, - юноша присел за мою парту на свободный стул.
- У тебя тренировка, ты помнишь? – поинтересовался я, запихивая учебник, ручку, ластик, карандаш и тетрадь в небольшую барсетку, которую я везде таскал с собой в последнее время.
- Еще с юридическим образованием берут в страховые компании, по-моему. Для поступления нужно историю сдавать, так мне это раз плюнуть! Я не иду сегодня, у Михалыча соревнования какие-то, муть, в общем.
- Ну-ну, - усмехнулся я. – Тогда собирайся быстрее, я тебя ждать не буду.
- Ты не понимаешь, юристы – они ведь всегда будут нужны, - с негодованием бросил Глеб и поплелся к своей парте. Все наши одноклассники уже вышли, остались только мы, я чувствовал на себе хмурый взгляд математички, которой нужно было закрыть кабинет.
- До свидания, - попрощался я, выскакивая за дверь.
- Досвидос, - буркнул Глеб и вылетел за мной.
Погода сегодня выдалась отличная: солнце светило в большие окна в коридоре, оставляя на полу забавные квадраты; было тепло, еще можно было ходить в летней одежде; несмотря на наступающую осень, деревья стояли зеленые; небо было чистым. Неплохо для сентября в Москве. По коридору бегала орущая и визжащая мелкота со второй смены, возле стен и окон ютились утомленные обилием уроков старшеклассники, засидевшиеся с первой смены. Забавно было чувствовать себя почти самым старшим в школе, ощущение непередаваемое…
читать дальшеГлеб плелся рядом, при этом запихивая что-то в свой рюкзак. Также он умудрялся на ходу говорить - раскрывать мне все прелести юридического университета. Я слушал его в пол уха: летом он рекламировал мне журналистику, менеджмент и маркетинг. Его устремления менялись с завидной частотой… Сам я все никак не мог определиться, поэтому предпочитал об этом не думать. Глеб предлагал мне стать поэтом или философом. Я не был против ни того, ни другого, но что-то странное во мне, будто затаившееся, мешало мне решать.
Какой-то младшекласник, с ором бегущий от «преследователей», врезался в меня и, бесцеремонно оттолкнув, словно ненужное препятствие, полетел дальше.
- Голову, что ли, оторвать, - пробурчал Глеб, я лишь усмехнулся.
Вспомнилось от чего-то, как мы с Хлебниковым познакомились: вот он, примерно такого же возраста как этот клоп, знакомится со всеми подряд, но никто не хочет его слушать. Наконец, чуть приуныв, он подскакивает ко мне.
- Знаешь, какой секрет у фишек?
- Какой? – интересуюсь я.
- Нужно подложить палец под всю горку, когда бьешь, тогда перевернется больше.
- Здорово, - улыбаюсь.
- Меня Глеб зовут, - важно сообщает он.
- Меня Власий.
- Странное имя.
- Не более чем твое.
О, сначала мне действительно были интересны его постоянные рассуждения и болтовня, но классу так к восьмому мне это совершенно надоело. Моя первая драка, если не считать детских потасовок, случилась тогда же. Именно в тот день второй раз жизни я чувствовал Его, другого себя. Язвительного, хладнокровного, дерзкого. После драки Глеб целых полгода не выливал на меня все, что думает, а подрабатывал бесплатной энциклопедией на любой случай жизни. Но после шести месяцев он снова скатился до банального высказывания своего мнения в вопросах, в которые меня не посвящал. Время от времени мне снова хотелось ему врезать, но я-настоящий никогда бы этого не сделал.
- И куда мы? – наконец, сообразил Глеб, что мы идем не в ту сторону.
- К Андрею нужно зайти.
- К Андрею или к Любке? – хмыкнул он.
Я бросил на него хмурый взгляд.
Мы поднялись на третий этаж, здесь было всего несколько кабинетов. Я осмотрелся. Чуть поодаль, у окна, стояла компания девчонок. Все вместе, как обычно, они о чем-то весело болтали. Люба была среди них. Я резко остановился, так, что Глеб врезался в меня и тихо выругался. Люба стояла в свете солнца и улыбалась, её лицо казалось таким живым, жизнерадостным. Волнистые, русые волосы в свете лучей казались почти белыми, почти прозрачными… я встряхнул головой. Люба была моим другом, прекрасным другом, который поможет в любую минуту, не более того.
- Власий! – девушка заметила меня и, отделившись от компании девчонок, подошла.
- Привет, - я улыбнулся.
На самом деле раньше, чтобы так просто поговорить, нужно было встретиться желательно в безлюдном переулке, подальше от школы, от своего дома, от домов своих и её друзей и вообще от знакомых мест. Потому что если кто-то видел кого-то вместе, но начинались слухи, сплетни, тебя обсуждали на переменах, парни начинали подначивать, а девчонки проноситься мимо, хихикая и пряча глаза. Можно было весь день ходить по школе и просто переглядываться. В старших классах все не так уж изменилось, но было намного лучше.
- К Андрею? – спросила она.
- Откуда ты знаешь?
- Ну, так просто ты никогда не приходишь, - лукаво заметила она.
Глеб закатил глаза.
- Правда? – я рассеяно провел рукой по волосам.
- Это что-то важное или мы можем поболтать? – спросила она.
- А что, что-то случилось?
- Я видела твою маму сегодня утром, и она мне сказала, что вы летите в Иркутск.
- Да? – мои брови взметнулись вверх.
- Ты ещё не слышал? – недоверчиво переспросила Люба, - Может, она хотела рассказать тебе и остальным сегодня… Я просто хотела… Я ведь жила там раньше. Твоя мама сказала, что есть свободные билет, но я не решилась попросить. Ты не попросишь? – Люба улыбнулась, на самом деле никакой неуверенности в её словах не было. Впрочем, на меня её улыбка не произвела никакого впечатления. Совершенно никакого!
- Конечно, спрошу… Андрей в классе?
- Там.
- Я позвоню сегодня, если что узнаю, – я кивнул ей и прошел в кабинет.
Андрей в полном одиночестве сидел за последней партой и сосредоточенно крутил в руках сотовый телефон. Когда я и Глеб сели напротив него, то он не обратил на нас никакого внимания. Андрей был парнем очень высокого роста. По крайней мере, в сравнении с остальными учениками в школе. И Глеба, и меня он был выше почти на голову, притом, что мы были достаточно высокими. К тому же он не был худым, как бывало обычно в таких случаях, поэтому выглядел как здоровый бугай, засидевшийся в 10-ом классе. Внешне он был похож на свою мать: такие же черные волосы и темно-синие глаза, часто его принимали за молодого преподавателя.
- Мама Аня сказала нам всем собраться сегодня после уроков.
- Мы с Геной не придем, - Андрей бросил на меня безразличный взгляд.
- Ваше дело, - я поднялся. – Но скажи Гене, у него больше здравого смысла. Я уверен, что он придет. Если он придет, придешь и ты.
- Зачем? – Андрей склонил голову на бок.
- Не знаю, что-то насчет какой-то поездки.
Андрей махнул рукой и снова погрузился в какие-то свои раздумья.
- Гнилая личность, - буркнул Глеб, когда мы выходили. Сколько я себя помню, он всегда испытывал к нему неприязнь.
- Последний урок? – крикнул я Любе.
Девушка кивнула.
- И куда ты теперь? – спросил Глеб, когда мы уже выходили из школы. Здоровенный охранник проводил нас безразличным взглядом. Ор возле школы был не меньше, чем в ней. Как обычно к обеду старшие ученики подтягивались обратно: на спортивные секции или художественную школу.
- Лизу нужно из садика забрать.
- Этого монстра с крыльями? – ужаснулся Глеб.
В прошлый раз Лиза опрокинула на него стакан томатного сока, после чего пополнила свой словарный запас несколькими очень интересными словами, за которые получила от Виктора, своего отца. Лизе было шесть лет, девочкой она была дикой и единственными авторитетами для нее в доме были отец и я. Не знаю чем уж я так ей нравился, но как-то вечером, устроив очередную истерику, после которой я опять пошел её успокаивать, она меня очень удивила:
- Не притворяйся крутым, ты не крутой, ты хороший, - выдала она мне, - Лучше, чем все.
- Это где ты слово «крутой» услышала?
- Ты отстал от жизни, Влас, - хихикнула она, закрываясь от меня одеялом. Не знаю, может, я действительно был «хорошим» и это для неё была причина лояльного отношения ко мне.
Садик у них был странный. Сколько я сюда не заходил, дети, одуревшие от свежего воздуха, носились по площадке без присмотра, кидались друг в друга лопатками и песком, девочки лепили куличики из грязи, а мальчики ловили жуков. В общем, полная анархия. Меня не удивляло, что, придя домой, Лиза засыпала как убитая. Впрочем, забирали мы её тогда, когда в детском саду обычно был тихий час.
Девочка заметила нас уже издалека. Вся чумазая, но довольная, она подлетела к железным прутьям и схватила грязной рукой Глеба за кофту. Глеб совсем не по-мужски взвизгнул и дернулся в сторону, громко выругавшись. Я рассмеялся, еле успевая зажать Лизе уши. Когда Глеб прекратил отряхиваться и уставился на девочку хищным взглядом, я поспешил отправить Лизу собираться. Показав Хлебникову язык, девочка быстро ретировалась.
- Я её убью, - капризно заявил мне Глеб.
- Это кто кого, - хохотнул я.
Мы обошли забор и остановились у парадного входа. Через несколько секунд появилась Лиза с куклой барби или синди, я в них не разбираюсь, и листком бумаги в руках. Пожилая воспитательница вышла следом, но, увидев, что это я, кивнула и пошла обратно. Чуть менее грязная Лиза, которую, видимо, пробовали умыть, бесцеремонно схватила меня за руку и бойко зашагала к дому. Что-то ворча, Глеб поплелся следом.
- Мы сегодня лепили из глины. Я почти слепила лошадку!
- И где она? – улыбнулся я.
- Леша – дурак, сломал её!
- Так тебе и надо, - хмыкнул Глеб. Лиза повернулась к нему и скорчила рожу.
- Не надо, - попросил я. Девочка невинно заулыбалась.
- У нас еще урок рисования был.
- И когда вы успеваете?.. – подивился я.
Лиза протянула мне чуть измазанный грязью листок. По-детски неуверенной рукой на картинке были выведены, довольно хорошо, шесть фигур людей, держащихся за руки, и что-то отдаленно напоминающее лошадь.
- Почему шесть? – спросил я. Глеб заглянул ко мне через плече, взглянул на рисунок и фыркнул.
- Просто я устала рисовать, - Лиза куклой барби или синди поправила выбившуюся ей на глаза прядь. Мы остановились. Она выдернула рисунок из моих рук. «Это – я», – показала она на маленькую фигурку в центре, - «это – ты» – на светловолосую фигуру справа, слева оказался Виктор и мама Аня, справа от меня Андрей и Гена. Единственного члена семьи, которого она не нарисовала, была Дана. Хотя не стоило ждать, что она появиться на листе в ближайшее время - ее Лиза не любила больше всего.
Мы подошли к дому, машины Виктора видно не было, значит, родители ещё не вернулись. Ребенок неуверенно зевнул.
- Зайдешь? – спросил я у Глеба, который как-то подозрительно затих.
- Наверное, - неопределенно ответил он, но в подъезд зашел со мной и Лизой. И без того грязный лифт встретил нас новой надписью: «Fly!!!» выведенной большими красными буквами. Девочка тут же решила опробовать её на ощупь, но я покачал головой. Наверное, в воспитательных целях нельзя было позволять ей трогать грязные стены руками.
- Кто там? – через некоторое время после нашего звонка, из-за двери послышался недовольный голос Даны.
- Свои, - ответил я. Замок щелкнул. Я толкнул дверь, обычную, темно-синюю, со следами когтей внизу от чьих-то лап. Дана, с полотенцем на голове и в халате, не спеша, отправилась обратно в ванну.
- Мама Аня дома? – спросил я, снимая ботинки.
- Нет, - хмуро ответила девушка и захлопнула за собой дверь. Дане было четырнадцать, по старшинству у нас она была второй с конца, хотя была она всего на год младше меня и Андрея. Но иногда мне казалось, что ей не четырнадцать, а все шесть, как Лизе: эти девушки дружно ныли или капризничали, устраивали истерики, что-то выпрашивали. В общем, вели себя как дети, но если Лиза и вправду была ребенком и быстро прекращала ныть через некоторое время, то для Даны, казалось, это было нормальным состоянием. В общем, отличалась эта девушка весьма скверным характером, хотя, что считать «скверным» в нашей семье еще можно было поспорить.
- Лиза, тебе нужно умыться, - порекомендовал я, - А потом спать. Пошли на кухню, Глеб.
Я сунул Глебу Генины тапочки и пошел ставить чайник. Примерно через секунду Лиза уже долбилась в дверь ванной комнаты, а Дана грубо ей отвечала, что не будет выходить из принципа. Я решил предоставить девочкам возможность разбираться самим.
- У вас всегда такой ор, - ужаснулся Глеб, - хорошо, что я один ребенок в семье. А вообще, я считаю, вы просто уникумы для России с ее демографическим кризисом. Ты представь, что для наших семей трое детей – это уже катастрофа, а пятеро… дяде Виктору и тете Ане нужно просто премию давать. Ты представь: это ведь у каждого ребенка есть друзья. Да и у родителей тоже, всех нужно прокормить, за всеми следить. Еще и семь дней рождений в год справлять – это же повеситься можно! - как всегда начал рассуждать Глеб. Впрочем, он всегда начинал именно эту тему, когда бывал у нас дома. Для него все это казалось таким диким и необычным. Я лишь усмехнулся, доставая семь чашек из навесного шкафчика. – А деньги? Это ведь еще нужно всех прокормить, одеть. Еще за всеми следить. Или вот квартира… вам не тесно?
- Немного денег на детей дают в соцзащите, если ты не знал, а так Виктор неплохо зарабатывает. И нет, не тесно, - хохотнул я. А что, квартира как квартира. Трехкомнатная, досталась еще от отца мамы Ани. Я, Андрей и Гена спали в одной комнате, Лиза и Дана – в другой, а родители в зале. Хотя чаще всего Лиза предпочитала спать с родителями. Честно говоря, мы все предпочитали, чтобы Лиза спала с родителями, потому как когда она спала у себя, то вся квартира ходила ходуном от её воя и ругани Даны. Приучить её спать одну мы никак не могли. Кухня у нас была маленькая, так что ужинали мы, чаще всего, в том же зале. Накрывали на стол «цепочкой»: передавали тарелки и кружки из рук в руки. Завтрака и обеда, как таковых, у нас не было. Утром мама делала бутерброды, мы их быстро съедали и разлетались по школам, садикам и работам; в обед каждый сам для себя химичил на кухне, а Гена так вообще чаще всего появлялся дома только к вечеру. Лизе готовили по очереди, но чаще всего ей готовить приходилось, конечно, мне. Единственными причинами ссор теперь, когда все мы практически выросли, были ванная или туалет по утрам. Часто ругались Дана и Лиза, реже - Виктор и Гена. Последние закрывались в комнате, где «отец семейства» проводил воспитательные беседы с «непутевым сыном». Гена после таких бесед мог не появляться в доме дня три. В последнее время шла тенденция к тому, что Андрей во всем старался подражать старшему (а старше Гена бы на два года) брату. Ни Виктору, ни маме Ане это не нравилось.
- Ты меня хоть слушаешь? – нахмурился Глеб.
- Слушаю-слушаю, - я размешал сахар в трех кружках.
- Я сказал, что не понимаю: если есть двое своих, то зачем брать еще приемных? – сообщил Глеб и глотнул чай из ближайшей кружки. В ссоре девочек наметился прогресс: дверь открылась, и теперь они выясняли все претензии лицом к лицу. Я положил себе сгущенки и слизнул оставшуюся жижу с ложки.
- Ну, это не твое дело, и даже не мое, - хмыкнул я. - Не решили бы взять, мы бы тут с тобой сейчас не сидели.
Приемными в нашей семье были трое: я, Дана и Гена. Лиза и Андрей были родными, что можно было проследить по схожей с родителями, с мамой, в частности, внешностью. Мы же на порядок отличались: Дана была рыжей, с зелеными глазами; Гена светло-русым, хотя сейчас это было сложно определить, так как он подстригся наголо; у меня же волосы были белесые, точно выгоревшие, к тому же имелись крупные кудри. Когда нас видели вместе, то принимали за какую-нибудь компанию, но никак не за семью.
В дверь позвонили, и Дана, наконец, соизволила уступить ванну младшей сестре, пока та не успела нажаловаться. Я пошел открывать, хотя у родителей и были свои ключи. Как и у Андрея, впрочем.
- Привет, - улыбнулся я, когда запыхавшаяся мама Аня и Виктор зашли в прихожую.
- Привет, Власий… Не видел мои тапочки? – рассеяно спросила мама Аня.
- Здравствуй, Глеб, - поприветствовал Виктор высунувшегося из кухни Хлебникова.
- Они под диваном в зале, по-моему.
- Здравствуйте, Виктор Алексеевич, - пробормотал мой одноклассник.
- В ванне кто? – мама Аня подергала ручку.
- Лиза, вся перемазалась в садике.
- А, ну это понятно… Все дома?
- Андрей сказал, что он и Гена не придут.
- Не поедут никуда, значит, - отозвался Виктор.
- Влась, позвони Андрюше…
Я хмыкнул, но поплелся звонить. Андрей был у мамы Ани любимчиком, даже Лизку она не любила так сильно. Мама Аня у нас была низкого роста полной женщиной с большими зубами с маленькими дырочками между ними. У неё были густые черные волосы, на широком, круглом лице красовались обильные веснушки. Её можно было назвать «широкой души человеком». Было ей 38 лет, в то время как Виктор был на десять лет её старше. Виктор был высоким мужчиной с красной кожей, лысиной и черно-седыми волосами возле ушей. Человеком он был сильным, волевым, справедливым. Я предполагал, что раньше он хотел быть военным. Особых любимчиков он не имел, что, как я считал, было честно. Наказывал равно как Андрея, так и Гену, которые часто вместе влипали в неприятности. Мне всегда казалось, что таким, как Виктор и должен быть отец. Что до имен, то как-то давно повелось у нас, приемных, называть маму Аню - мамой Аней, а Виктора - Виктором.
- Щас будем, - послышался в трубке холодный голос Андрея. Я еле удержался, чтобы не сказать в ответ какую-нибудь колкость.
Андрей и Гена появились действительно почти «прямо сейчас». Впятером мы уже сидели за столом в зале и ждали их. Лиза к этому времени уже спала. Вскоре парни с шумом влетели в прихожую.
- Всем привет, - Гена вошел первым и тут же уселся за стол. – Привет, Глеб, - кивнул он. Как всегда вежливый, как всегда внимательный. Гена был парнем маленького роста, даже чуть ниже меня, нос его был вздернутым, на нем красовались веснушки, глаза – карими, лицо – улыбчивым. Но по всему в совокупности, а главное по низкому, хрипловатому голосу можно было определить, что он уже давно не ребенок, а взрослый парень. Все эмоции его я считал показными, к тому же от него пахло перегаром. Гена был чем-то вроде местного авторитета. Стоял не слишком высоко, но и не слишком низко. Мог вовремя и нагрубить и, простите, «подлизать». При этом он не был дураком: ни в плане мышления, ни в плане учебы. Учился не блестяще, но на твердые тройки, иногда – четверки, в отличие от Андрея, который по глупости учебу забросил и не знал ничего на оценку выше двойки. Гена окончил школу в прошлом году, но в университет поступать не стал, от чего много ругался с Виктором. Вместо этого он на какие-то деньги купил подержанную машину и вел свои дела с какими-то подозрительными друзьями. Андрей, как человек абсолютно ведомый, хоть он это и отрицал, везде ходил за Геной, словно телохранитель. Человек, плохо знающий Гену, чаще всего попадал под его «воровское обаяние», как случилось и с Глебом. Ни я, ни Дана, а тем более Лиза такой зависимостью не страдали.
Андрей вошел следом и, ничего не сказав, сел на оставшийся свободным стул.
- Ну, наконец-то все собрались, - констатировал Виктор. Все за столом затихли, слышно было только легкое бренчание чайных ложек о стенки стаканов, хруст откусываемых вафель, да отпиваемы чай.
Через некоторое время отец встал, взял в руки свой рабочий портфель и что-то достал оттуда. Присмотревшись, я понял, что это билеты. На самом деле я скорее догадался по наводкам Любы. Виктор подошел и положил путевки посредине стола, рядом с тарелкой вафель и миской сгущенки.
- Билеты – «горящие», то есть собираться придется быстро. Дали их семье Геделевых, у них шесть детей. С Иваном Геделевым мы раньше работали, в соцзащите они получили путевки в город Иркутск, на озеро Байкал. Дочка у них заболела, поэтому они не могут ехать. Рейс чартерный, путевка на завтра, на 9 часов утра. – Виктор вздохнул, будто считал неправильным то, что говорил, но ничего поделать не мог. – Билеты друг отдал нам, за что ему большое спасибо. Надеюсь, и вы будете благодарны, – он сел на место и замолчал. Тихое чаепитие было нарушено гомоном голосов. Новость всех, мягко говоря, ошарашила.
- Я не могу лететь! – почти обреченно сказал Гена, с лица которого тут же сошла улыбка.
- А ты так чем-то занят? – тяжело поинтересовался Виктор.
Андрей безразлично продолжил пить чай. Дана начала, как обычно, ныть, что не успеет никуда собраться. А меня в плечо начал пихать Глеб.
- Что?
- Билетов-то, восемь.
- Ну и что?
- То, - он выразительно на меня посмотрел.
- Виктор, а есть лишний билет, да? – громко спросил я и все вдруг снова затихли, обдумывая внезапную информацию.
Отец медленно кивнул.
- А можно мы Любу возьмем? Она раньше в Иркутске жила, будет кем-то вроде гида.
- Сдуйся, почему это именно она? – подал голос Андрей.
- А почему нет? – огрызнулся я.
- Любовь-макровь! – хмыкнула Дана.
Признаться, я действительно чуть покраснел после этих слов, хотя совершенно не понимаю почему.
- Я говорила с ней сегодня, но она ничего не просила, - удивилась мама Аня.
- И не попросила бы, - насупился я.
- Если решать, то решать сейчас, - рассудил отец, - Еще предложения есть? Глеб, может, ты?
- О, нет, - тут же покачал он головой, - у меня тренировки и вообще… Власий школу пропустит?
- Пропустит, но это лишь на неделю, с перелетами восемь дней. Ну что – Люба? Если нет предложений, на том и решим. Власий, иди, звони ей, пусть собирается, да и мы сейчас все дружно идем собираться. Дана вскочила и унеслась к себе в комнату. Глеб засобирался домой. Мама Аня начала убирать со стола кружки, а Виктор – доставать чемоданы. Только Гена и Андрей остались сидеть за столом. Гена - все ещё ошарашенный внезапным отъездом, а Андрей так – за компанию.
- Люба? Привет. Ты как, никуда не спешишь?
- Власий, привет, - в ее голосе слышалась улыбка. – Скоро на танцы, а что?
- Танцы? Куда ходишь? – я тянул время.
- Ммм, танцы живота, это сейчас популярно.
- О, у нас Данка тоже ходила раньше.
- Да, я знаю…
- Слушай, ты ведь хотела в Иркутск, помнишь?
- Помню, - в её голосе послышалось предвкушение.
- У нас билет лишний, ты знаешь. Виктор согласился взять тебя, поедешь?
Не знаю, как она должна была отреагировать на такое предложение, но мне показалось, что в её голосе прозвучало удовлетворение.
- Поеду.
- Ты у родителей спроси, а потом скажи.
Почему-то я был уверен, что она уже спросила.
- Ладно. Когда летите?
- Завтра, в девять утра, но в аэропорт нужно заранее, так что вставать ночью, скорее всего.
- Понимаю. Ну, время у меня ещё есть. Ты позвони мне, когда вы точно определитесь с выездом, хорошо?
- Мы за тобой заедем, наверное, - неопределенно сказал я.
- Разумеется, - рассмеялась она на том конце провода. – Ладно, тогда до встречи.
- Пока, - улыбнулся я.
- Пока.
Я положил трубку. После разговора у меня возникло какое-то странное, непередаваемое ощущение. Любка, да Любка, 100 лет знакомы, а вроде и не знакомы вовсе… Я встряхнул головой. Вещи, вещи… и что мне взять с собой?..
- Власий, пока, - отчего-то шепотом сказал мне Глеб, про которого я успел забыть.
- Угу, увидимся после поездки.
- Ну, давай, - кивнул он.
Я закрыл за ним дверь, и на секунду на меня вдруг нахлынуло ощущение, что я еще не скоро его увижу. Впрочем, так и было: я ведь улетаю, не так ли? Я поплелся в комнату, чтобы начать собираться. Скептически окинув взглядом помещение, где мы с братьями спали, я, со вздохом присев на корточки, стал разгребать кучу учебников и одежды на полу. Как и в комнатах многих мальчишек, в нашей был беспорядок (хотя, в комнате Лизы и Даны было не чище).
- Если есть что в стирку – давайте мне, - крикнула мама Аня.
К вечеру, часто прерываясь на еду, на фильмы, на хвастовство перед подружками, мы все-таки управились. В коридоре стояли два больших чемодана и целая куча мелких сумок, в том числе и Лизин маленький рюкзак в виде зайца, в который она попыталась запихать чуть ли не все игрушки, имеющиеся в ее комнате. Когда я поднял его, чтобы убрать с прохода, из него вывалился красный кубик. Зачем ей кубики на Байкале осталось для меня загадкой.
Я позвонил Любе и рассказал ей планы на завтра, мы договорились за ней заехать. Спать я ложился уставший, но довольный, в предвкушении чего-то большого и прекрасного. Я долго ворочался и не мог уснуть, размышляя о предстоящей поездке, о том, что с нами летит Люба, о самолете, об озере Байкал, о новых местах. На нижней кровати подо мной, ворочался Гена, который тоже, по-видимому, не мог заснуть, но ввиду совсем других причин. Странно, что он не поссорился с Виктором в этот раз, видимо ему хватило и прошлого разговора. Единственный, кого, похоже, мало волновало все случившиеся - был Андрей, который уже вовсю храпел на кровати у противоположной стены комнаты. Уже почти в полусне меня посетила странная мысль о «вечности бытия», с ней я и заснул.
-
-
18.10.2006 в 13:30