[Sayami]

Помогите в написании рассказа. Зайдите по ссылке http://www.diary.ru/~Sayami-diary/?...postid=27846178

---

КОШКА ИЛИ СОБАКА

[Love_Davey]

Я гуляю сама по себе. Кошке никто не нужен. Но наступила весна…

Мне нравится смотреть на твое лицо и осознавать как тебе приятно то, что я делаю. Моя спина изогнута, когти впились в кожу. Голос нежен и сладок. Ты не сможешь так долго терпеть. А я буду продолжать, изводя своим взглядом. Ты этого хотел. Нравится? Еще бы…

А я другая. Ты меня такой не знаешь. Попробуй теперь разгадай. Если, конечно, сможешь...

Поиграем?..

Твоя Кошка.

***





Не знаю зачем, но я отправила это письмо ему на ящик. Рука не дрогнула, нажимая enter. Раньше я боялась каждого своего шага. Ругала за каждый, как мне тогда казалось, неверный шаг. Теперь же я нарочно веду себя так. Я хочу. Я имею право. Я – свободный человек?

Человек?

***

Знаешь, что чувствуют бездомные собаки под дожем? Я расскажу…

Глаза заволакивает пелена. Но это не пелена слез. Это пелена безразличия. Холод не от дождя. Истинный холод внутри. Мыслей нет. Всё, что сейчас нужно – это идти вперед, не останавливаясь. Идти куда глаза глядят.

Больше нет боли. Эту рану я зализала. А под дождем старые раны не ноют. Они затягиваются. Дождь в отличие от времени лечит. Хочется мяса. Прохожу мимо очередной помойки. Нос учуял запах свежей крови. Вот оно, мимолетное счастье! Но это лишь рваная бумага, в котором еще недавно была чья-то загубленная жизнь…

Ноги устали. Однако нестерпимое желание бежать притупляет боль. Уши намокли. Шерсть сбилась в оборванные клочья. Лапы дрожат. Запахи становятся все более ощутимыми, но не учуять главного…

***

Свобода – это тюрьма. Это рамки, которые ограничивают любое твое движение. Тебе нельзя делать то, что не угодно другим. Вот она какая – твоя свобода… Наслаждайся!

---

[немного мальчиков]

это не реклама,это просьба.

пожалуйста,не удаляйте мой пост.

мне очень нужно к завтрашнему,что бы кто-нибудь переделал стих.

чтобы было не так порфессионально,чтоб было похоже,что написала девочка 8-9 класса.

меня освободят от экза,кто сможет,очень прошу.

http://www.stihi.ru/poems/2005/06/01-1397.html

---

[BLANSH]

если вам нравится писать

Mир по ту сторону небес...



Приходилось ли вам во сне видеть иные миры? Что вы видели: планеты, поверженные техногенными катастрофами или миры, преисполненные любовью и пониманием, цветущие и прекрасные? А побывать там неужели вам никогда не хотелось? А что вы скажете о мире из огромного числа островов парящих в воздухе? Мире, где правит безумная темная богиня и ее десяток «Призванных», величайших магов всех времен? Как вы представите мир, где магия и физика настолько переплелись, что уже и не понять, где начинается реальность, а где заканчивается иллюзия?

Приключения и путешествия, предательства и раскаяния, столь стремительные повороты сюжета, что голова идет кругом – в нашем мире это повседневность. Яркие эмоции, приправленные адреналином, фантастические жители этого мира, готовые стать вашими друзьями или смертельными врагами - это и есть наша жизнь.

Посети мир, в котором есть место каждому: вампиру и паладину, ребенку и дракону, оракулу, воину или мертвецу. Мир, который очарует тебя, и ты захочешь здесь остаться. Мир, где жизнь подарит тебе самые неожиданные повороты судьбы. Mир по ту сторону небес...



Здесь Вы получаете возможность играть с профессионалами. Если вы новичок, то у нас вы можете брать уроки успешного отыгрыша. Опытные администраторы всегда помогут Вам. Мы не заставляем Вас ждать, и действуем оперативно. Вы получаете уникальную возможность воздействовать непосредственно на историю целого мира, либо действовать по своему неповторимому самостоятельному сюжету. В любом случае у нас уже готовы квесты и сюжетные линии, не заставляющие новичков долго ждать приключений и многих интересных встреч. Мир по ту сторону небес... это новый взгляд на ведение ролевой игры как таковой.

---

моё новое творение

[маленькая М]

Название: ***

Автор: я

Жанр: стихотворение

Самарии: Я недавно прочитала стихотворение Зои Ященко о факультете журналистики, где она фактически описала себя...

Решила написать сегодня нечто подобное, благо было время ( долго сидела в кофе-хауз пока ждала начала подготовки нашей команды к олимпиаде ).



Отказ от прав: моё

Посвящение: да нее

Ссылка на книгу: где оно впервые появилось



Ей немногим больше семнадцати лет,

Она любит искусство, картины Ван-Гога,

Любит есть шоколад и ходить на балет

И не ходит в церковь, но верит в Бога.



У неё за спиной очень яркие сны,

Нерешённых задач килограммы, стихов.

Она дочь неизменно безумной Москвы

И любимица самых больших городов.



Она деньги не ценит, считая трухой,

Но они всегда сами находят её,

Никогда больше сотни не носит с собой,

Очень любит смеяться и часто поёт.



Она девочка самой высокой среды,

Её мать в двадцать лет покорила Москву,

Ей давно предсказали оставить следы,

Ей все рады всегда и почти везде ждут.



У неё очень статный богатый жених,

Он по-русски почти совсем не говорит,

Он немолод, влюблён словно мальчик из книг,

И, похоже, неделями ночью не спит.



У неё от cavalli,должно быть, пальто,

А на шее замотан цветастый шарф,

Её вечно зовут то в кафе, то в кино,

А она вечно "нет", видно очень устав.



Она молится тихо и плача почти

Над какой-нибудь сложной противной задачей,

Посмотри ей в глаза в сотый раз и прочти,

Что ей очень непросто..Пожелай ей удачи....!



28.03.2007 13:17

запись создана: 29.03.2007 в 11:08

---

А ещё у меня есть песенка на английском с кучей ошибок, наверное...=)

[маленькая М]

Название: My sun is you

Автор: это песня=)

Жанр: баллада? (я не знаю, не разбираюсь в этом...)

Самарии: решила побаловаться на английском, вот что получилось=)

Отказ от прав: моё=) всё моё!

Посвящение: Paolo Zoia

Ссылка на книгу: здесь появилось



1 stanza(перебором)



Am

There are not so many things,

C

Which I want to have for us:

G

Birds are singing, many flowers

Em

And emerald-green grass,

Am

Little house, sun is shining

C

In so beautiful blue sky,

G

In which we will be free,

Em

In which we like to fly....



refrain(перебором):



Dm

There are no people and no words,

C.........................G

Only sun is shining in my little world....

E

in my little world....

Dm

There are no troubles, gloomy thoughts,

C............................G

Only sun is shining in my little world....

E

in my little world....

Dm ...................................C

Only three words in Russian: "Я тебя люблю!"-

G ......................................E

And my sun will be yours or will be you.







2 stanza( боем, в ритме)



You like wright me "many kisses"

And after close your eyes,

I like break men's hearts to pieces -

It is always bad surprise...

But..Without you I am crying,

And with you I always shy...

I want be your little Darling!

And I want you will be mine!



refrain(боем)



3 stanza(боем)



I want be your little Dear...

You are my medicine, You are my pills..



Want you always will be near!

You must know what it seems...

I am only little baby...

I can make, my Dear, upset

And can make you very happy.

Let's start kissing with sunset



refrain(боем)



1 stanza(перебором)

---

ещё одно новое

[маленькая М]

Название:***

Автор: я

Жанр: стих

Самарии: Вот что вышло из-под моего пера сегодня в метро:

Отказ от прав: моё

Посвящение: Paolo Zoia

Ссылка на книгу: здесь появилось



Что написать тебе о солёной,

Семнадцатилетней мой любви,

Доверчивой, странной, совсем зелёной,

Впитавшей в мысли глаза твои?



Я напишу тебе откровенно:

Она крапивой во мне росла,

И вместе с этим одновременно

Хлестала душу и больно жгла.



Я не заметила, как однажды

Проснулась утром - Она внутри..

С тех пор я мучаюсь страшной жаждой,

Спасенье - только в губах твоих.



Она кусает, Она неволит,

Она сорняк, но не вырвать её.

И, как на пожаре, сиреной воет

От дикой пытки сердце моё.



В деньгах спасенья она не ищет

И жжёт бумажки, смеясь на ветру.

Голодная, в поисках новой пищи

Скребёт когтями она по нутру.



А утром снова в цветастом платье

Без поцелуев твоих на губах,

Моё не слушая " Смилуйся! Хватит!",

Шагает по лужам в московских дворах,



Шагает, сгорбившись, в переулках

Такой же весенней безумной Москвы,

Жуёт конфету, а может, булку

И продолжает царапать, увы...



С моей любовью мы очень похожи,

Нас даже можно спутать порой.

Она, противная, вечно под кожей

И ноет ужасно, всё больше весной.



Она, хитрюга, всегда со мною

И утром снова кусает больней,

Но если скажешь заветных три слова,

Она улыбнётся и станет твоей...

---

Баллада о Судьбе

[Этери_]

Автор: я

стиль: баллада



Недопетая боль,

Недосказанный стих,

Ненавистная роль,

Неродившийся крик...

Плач безумных надежд

Душу рвет на куски,

В грезах пробита брешь -

капли крови-тоски.

А судьбы дела нет

До надежд и тревог,

Твой куплет недопет -

Начал партию Рок,

По дорогам судьбы

Он слепой проводник.

Никогда не забыть

Его огненный лик,

Как мне путь преградил

Меч слепящий его,

Что легко прорубил

Дверь в заброшенный грот.

- Что наделал ты, Рок!

Как спастись от пути

По которому в срок

Мне живой не пройти?

В этом гроте живет

Мой стариннейший страх

Что мне сердце гнетет

И приходит во снах!



- Страх не хуже оков

Держит душу в тюрьме

Лирой сладостных снов

Он поет о судьбе,

О счастливом пути,

О безоблачных днях,

Ждущих вас впереди...

Но коварен тот страх.

Вы боитесь мечту

Навсегда потерять,

И, смотря в темноту,

Вечно тщитесь понять,

Где взять силы, чтоб жить,

Отказавшись от грез

И с улыбкою пить

Чашу пролитых слез?

Час сраженья настал.

Страх потерь победи, -

Так мне Рок прошептал

Растворясь вдали.

---

Доброго времени суток!

[[Вспышка]]

Название: Возможно..."Не обманывай сердце..."

Автор: Я. [Вспышка]

Жанр: рассказ.

Самарии: Здесь только первая глава. Надеюсь это начало моей маленькой книги.

Отказ от прав: мое=)

Посвящение: Всем, кто когда-то обманывал свое сердце...и тем, кто хочет прочитать о новой истории любви и о жизни вообще.

Глава 1.

Так началась эта странная, но, безусловно, правдивая история…

***

продолжение

Погода стояла прохладная и безветренная; серые свинцовые тучи тяжело свисали с неба, редко когда слышался крик птиц; море было на удивление тревожное: невысокие волны с силой обрушивались на пустынный берег.

Жители красивейшего города Аделаида давно мечтали о наступлении теплых, так им привычных, солнечных дней, однако природа никого не желала слушать. И оттого каменные джунгли вот уже почти три месяца казались окутанными глубоким сном.

Вообще во всем мире творилось что-то невероятное! Говорят, в пустынях Африки выпал снег, в то время как в далекой России его почти нет! Чаще стали случаться разного вида катастрофы: в одном городе США непонятно почему провалился асфальт на такую глубину, что даже съемка с вертолета не помогла увидеть дна огромной ямы; в Европе прошелся страшный ураган, унесший с собой множество жизней. Наводнения, оползни, цунами…

Иногда, кажется, что в новостях говорят только о том, сколько человек погибло на сегодняшний день и что же плохого еще случилось. Многие уже просто перестали смотреть телевизор, только чтоб не портить себе настроение…

***

В этот вечерний час крохотная желтая машинка, окруженная легким туманом, не спеша, ехала по пустынной трассе Монтэгью Роуд. Дорога была ровная и спокойная; редко когда впереди появлялись встречные автомобили.



В салоне находилось всего два человека. Молодой юноша и юная леди.



Водителя звали Майк Рейнер.

Он обладал довольно неординарной внешностью: короткие, черные, словно смоль, волосы немного растрепаны, темно-синие, как осеннее море, глаза внимательно смотрели из-под густых ресниц. Он не был этаким красавцем из бразильских сериалов, однако в его лице было нечто такое, что сразу притягивало других. Наверное, это «нечто» скрывалось в его редкой, но лучезарной улыбке, а может, в очаровательных, совсем детских ямочках на щеках, или же просто в его спокойном и уверенном голосе...

Однако надо признать, никто так ещё и не догадался в чем же именно.



Девушка на заднем сидении - Миа Вудс - была предметом мечтаний не одного юноши. Стройную фигуру подчеркивало темно-бардовое дорожное пальто, а красивые ноги - черные замшевые сапожки на невысоком каблуке. Длинные шоколадные волосы волной спускались с плеч. Глаза её были цвета сочной летней травы, и в них в эту минуту отражался небольшой страх.



Майк тихо подпевал веселой песенке, игравшей из магнитолы, и временами посматривал в зеркало заднего вида, но так и не смог поймать её взгляд. Напряжение Мии возвело вокруг нее такую плотную и глухую стену, что он забыл заранее приготовленные слова и шутки. А Майк долго готовился к встрече с этой девушкой, ведь дядя так её любит, так ей дорожит; он бы хотел, чтобы они подружились…



В любом случае Майку отныне придется заменять Джека, и ей нужно с этим смириться. Он ведь не собирается на самом деле навязываться к ней в друзья, несмотря на желания дорогого родственника. Только если она сама того захочет.



А может Миа вовсе и не смены водителя так боится?...



В голову ворвался ворох как будто чужих воспоминаний.

« - Здравствуй, мой милый мальчик! - невысокий пухленький мужчина лет пятидесяти, радостно улыбаясь и расправив в стороны руки, шел навстречу племяннику.- Как я безумно счастлив тебя видеть!

- Дядя Джек! А вы и не поменялись! Словно и не было этих долгих десяти лет!- искренне воскликнул Майк.

Мужчины крепко пожали друг другу руки и обнялись. Они так сильно радовались этой встрече, что даже не знали, о чем начать говорить, что, прежде всего, спросить? Столько всего произошло…

Каждый, молча, смотрел на другого, и искал знакомые сердцу черты во взгляде, движениях, улыбке собеседника. Изысканный букет смешанных эмоций опьянял сильнее любого алкогольного напитка; даже в ушах немного шумело, и голова шла кругом.

Волнение и тревога, радость и страх, воодушевление и беспокойство тяжелым молотом стучали по венам.

Так бывает, когда встречаешь, наконец-то, дорогого тебе человека после длительной разлуки…



Последний раз Джек видел племянника, когда тому было 15 лет. Это был шустрый мальчишка, всегда все схватывающий на лету и вечно попадавший в невероятные истории. То он подерется с кем-то, то залезет куда-нибудь, то пропадет на весь день и придет к ночи, в общем, за ним нужен был глаз да глаз. Но тогда, десять лет назад, глядя на этого сорванца, Джек понял, что из него получится настоящий мужчина. Слишком умным и серьёзным был взгляд этих синих глаз.



Анна, сестра Джека, была любящей матерью, добрейшей, понимающей и в то же время простой до наивности женщиной. Уезжая тогда от них, Джек не мог себе не признаться, что больше беспокоится за нее.



Он всегда защищал Анну от всех напастей, был для нее опорой, стеной, за которой ей можно спрятаться. Именно Джек помог ей встать на ноги после того, как её бросил муж, Брайан - ничтожное подобие мужчины. Он ушел, забрав все деньги, оставив женщину без гроша, с семилетним ребенком на руках!



Джек был в ярости, когда узнал! Однако найти этого мерзавца после так и не смог. Квартиру Брайан продал, а сам, по слухам, уехал за границу.



Тот день, когда на пороге его квартиры появилась заплаканная младшая сестра, изменил все. С тех пор смыслом его жизни стали эти два беззащитных человека, взятые им под опеку.



Вскоре Анна с сыном перебралась к Джеку, который правильно рассудил, что так будет лучше для всех. Первые месяцы стали самым тяжелым периодом их совместной жизни.



Анна заболела на нервной почве и из-за высокой температуры попала в больницу.



Майк часто и надолго стал пропадать, забросил учебу и избегал разговоров на эту тему. Он, что естественно, тяжело переживал предательство отца.



Надо признать, Джек не слышал, чтобы Майк когда-нибудь позже произносил это просто слово: «Папа».



Хотя и кого было бы называть так этому мальчику? Анна больше решила не связывать свою жизнь с кем-нибудь.



Джек в это время пытался свести концы с концами. Все-таки содержать женщину и ребенка оказалось непростой задачей. Сложнее всего было приходить домой, где ему не от кого было ждать хотя бы ласковое «Привет! Как дела?».



Возвращаясь в один из таких тяжелых дней с работы и думая о том, что же ему делать с племянником, Джек неожиданно наткнулся на предмет своих мыслей и переживаний.



Майк сидел на скамейке в парке и, не моргая, смотрел куда-то перед собой. Шел мелкий дождь, однако мальчик был уже промокшим до нитки.



«Давно сидит, - подумал с сожалением Джек. - Простудится же»



Он подошел и, молча, сел рядом. Так они и сидели, не произнося ни слова, минут 15, окруженные лишь шорохом падающих капель.



Маленький и большой. Потерянный, запутанный, обиженный мальчишка и уверенный в себе, но по-своему несчастный мужчина.



Они были так похожи в ту минуту, но даже не подозревали об этом. Две темные, сгорбленные, зажавшиеся фигурки среди высоких, но равнодушных деревьев. Две одинокие песчинки в безжалостном вихре жизни.



«О, Боже! И что я должен сказать? «Подумай о матери, перестань себя жалеть, тебе придется смириться»? Или «пойми, сказок не бывает, малыш»? Или что? А может просто: «Мне очень жаль». Но это глупо. Как ему все объяснить? Черт возьми…» - с досадой размышлял Джек, когда внезапно мнимую тишину разорвал звонкий голосок.



- Ничего не говорите. Я сам все понимаю. Мне не нужна ваша жалость. Я сам… все сам… могу …



Так хорошо начавшаяся речь не смогла достойно закончиться. Джек горько усмехнулся.



«Как рано хочет этот паренек остаться один. Ох, не знает он, что такое одиночество. Даже не представляет себе»



Джек искоса взглянул на Майка. Сложно было понять, слезы это или просто капли дождя стекают по бледному лицу, однако сердце невольно задрожало от жалости к этому ни в чем не повинному ребенку, которому так рано пришлось встретиться и остаться наедине с лицемерием.



- Да кто ж спорит-то? Ты пойми… я и не прошу тебя полюбить меня или… за отца начать принимать. Мне просто очень хочется, чтоб ты и твоя мама были счастливы. Я ведь…люблю вас.

Джек глубоко вздохнул и стал преувеличенно внимательно рассматривать свои большие руки. Сердце отозвалось глухой болью на эти простые, незамысловатые, но столь сложно произносимые слова. У Джека ведь никого кроме них и не было-то.



Внезапно он почувствовал, что мальчик слез со скамейки и теперь стоит напротив него. Мужчина поднял на него удивленный взгляд.



- Это здорово, что вы нас любите, - Майк запнулся, словно собираясь с силами.- А давайте станем друзьями?



Последние слова он выпалил на одном дыхании и стремительно подал вперед руку для рукопожатия, но от волнения не совсем рассчитал траекторию её полета и нечаянно ударил своего дядю по носу, да так и замер от ужаса.



Джек от неожиданности отпрянул назад и чуть не упал со скамейки, в последнюю минуту ухватившись за ее край.



Он смотрел в полные смущения и волнения, широко распахнутые глаза малыша, и ему стало так, наверное, все-таки, не к месту смешно от этой глупой ситуации, но сдержать смех было выше его сил.



Майк смотрел на своего дядю и не знал, что думать. Тот разразился таким задорным смехом, словно племянник рассказал ему великолепную шутку! Оказывается, он добрый и веселый.



Майк и сам невольно заулыбался.

«Наверное, дядя и взаправду нас с мамой любит»



В тот день маленький семилетний мальчик сильно повзрослел.



Он вдруг понял, что жизнь…



Такая штука интересная! И она не заканчивается, если тебя предал…пусть даже родной человек.



…Ты ощущаешь, как в сердце медленно втыкают по очереди тысячу острых игл, а оно ноет, молит о пощаде, только никто не в силах остановить эту боль. И в голове с оглушительным звоном раздается один вопрос: «Почему?»

Где-то между легкими застряло острое металлическое лезвие, оно мешает дышать, думать, жить. Ты хочешь его вырвать и не можешь. Оно навсегда разделило в тебе понятия зла и добра. Ни то и ни другое. Где-то посередине все, что нас окружает. От жалости к самому себе подташнивает.



Безнадежно.



Ответа нет.



С тобой наедине лишь холодный иней собственной души да пустота вокруг. Противно. Хочется убежать на край света, чтобы перестать что-либо чувствовать, потому что эти страдания невыносимы!



«За что?»



И вот….



Неожиданно воспаленные от слез глаза ощущают еле уловимое тепло.



Это кто-то подошел к тебе, держа в руках свечку – свое сердечко, в котором еще хранится надежда.



Тебе нужно идти на огонек, чтобы выбраться на свет.



Ты сам можешь радоваться каким-то пустякам, замечать необычное в малом, тебе стоит жить и улыбаться!



Почему?



Жизнь…она одна. И обязательно есть кто-то, кто просто мечтает увидеть в твоих глазах радостный блеск. Вот у Майка это два человека: дядя и мама.



Этот случай положил начало для их крепкой дружбы с Джеком»



Миа же в эти минуты, и не подозревая о том, сколько разных событий вспоминает Майк, неотрывно смотрела в окно, на хмурое небо, пробегающие мимо деревья и темный асфальт под колесами автомобиля. Она часто наблюдала за пробегающими мимо разделительными полосами, стараясь не думать о том, что её тревожит.



Начиная с 11 лет, её постоянно возил на учебу личный водитель, предусмотрительно нанятый заботливыми родителями.

Миа улыбнулась, вспомнив до боли знакомое круглое лицо: мелкая паутинка морщин у карих глаз, пышные, такие же светлые, как и волосы, усы. Милый Джек, добрый друг. Он поддерживал её остроумными шутками и задорным смехом в трудные для нее минуты.



Миа часто сильно уставала после длительного учебного дня. Она выкладывалась всегда по полной во время занятий. Это стало её жизнью, потому что…больше она не знала, куда себя деть. Для родителей главной целью всегда было её обеспечить, дать ей как можно больше благ. Мама и папа заботились о ней, уделяли её довольно много внимания, пока ей не исполнилось 11. Потом же учеба должна была взять верх над всеми прочими желаниями, по мнению родителей (на самом деле им просто нужно было заняться карьерой). Миа почти не помнила себя до 11 лет. Это очень странно, даже, ненормально. Дети обычно помнят свое детство.



Девушка часто с грустью думала, что наверняка тогда была очень счастливой и не понимала, отчего судьба забрала у неё именно эти воспоминания. Она смотрела старые фотоальбомы и не узнавала этой малышки, смотрящей на неё веселыми глазами. Она была для неё чужой. Миа ничего не помнила. Ни для, ни часа, ни минуты из этой черно-белой жизни в фотографиях её, казалось бы, детства.



Настоящая жизнь девушки начиналась эпизодом, когда её разбудила няня с поздравлениями на одиннадцатилетние. Миа часто спрашивала у родителей, не больна ли она. Но мама лишь пожимала плечами, а папа грустно смотрел на дочку и говорил, что она совсем не о том думает.



Для того, чтобы Миа, наконец, успокоилась, мама отвела её к врачу, который, изучив сданные девочкой анализы, заявил, что та абсолютно здорова, и её не стоит беспокоиться.



В конце концов, человечество ещё не все знает о способности мозга запоминать те или иные события…



Миа безумно любила своих родителей, но иногда (ей было страшно признаться в этом даже себе самой) она чувствовала себя сиротой. А Джек заменял ей мать и отца в одном лице.



Порой, когда учеба становилась для неё каторжной работой, Миа впадала в отчаяние и хотела все бросить, не находила сил даже для того, чтобы сказать что-то хорошее своему единственному другу, каким стал для неё Джек. Но этот уже немолодой мужчина никогда не обижался, все равно всегда был рядом. Она чувствовала его поддержку даже тогда, когда знала, что он очень далеко. Как сейчас.



Джек всегда без особого труда вытягивал её из депрессии, учил видеть красоту окружающего мира и радоваться ей. Благодаря ему, Миа научилась искренне улыбаться. Этого так мало для других, но так много для одинокой девушки, по какой-то причине оставшейся без детства.



Она далеко не сразу доверилась Джеку. В первый год его работы она вообще здоровалась-то с ним через раз.



Но однажды, в то время как она возвращалась после занятий, какой-то незнакомый мужчина стал к ней приставать в переулке с недвусмысленными предложениями. Миа попыталась убежать, но он больно сжал её запястье. Она залепила ему пощечину. Однако это не оказало должного действия, скорее наоборот еще больше его подстегнуло. Он даже не подумал отступиться.



Вокруг не было ни души.



Признаться, тогда она очень испугалась. Миа остро ощутила в тот момент, когда ей заламывали руки, что спасти её некому. Кто знает, что она всегда срезает дорогу именно в этом месте?



Внезапно она увидела темную фигуру, выходившую из подъезда.



Быстро посмотрев в их сторону, она тут же скрылась за

поворотом.



На глаза навернулись слезы. Этот кто-то был её последней надеждой, но он предпочел пройти мимо.



Справедливость, благородство, мужество – лишь набор красивых слов. Похоже, о них пишут в книжках люди, которые никогда вот так глупо не попадались в руки убийцы или маньяка.



Миа страшно обиделась.



На судьбу.



Вот и все, скоро её, скорее всего, не станет, а она так и не узнала, что такое счастье, любовь…



Не почувствовала тепла близкого человека, не услышала ласкового слова от настоящих друзей.



Не съездила в Париж и не посмотрела на Эйфелеву башню. А она так обо всем этом мечтала…



И честь-то свою… Ради кого хранить?



Да, вот такие дикие мысли приходят, когда ты встречаешь на своем жизненном пути либо зависть с ненавистью, либо предательство. У неё не было ни одного верного друга или подруги. Лишь далекие, равнодушные, злые знакомые…



Когда её ноги подкосились, и Миа упала на колени, устав сопротивляться, она попыталась крикнуть: «На помощь!» Но вместо этого из горла вырвался хрип и писк, и девушка потеряла сознание.



Очнулась она потому, что почувствовала тепло.



«Может я в раю?» - пронеслось в голове. Миа с трудом разлепила тяжелые веки. Как же она была удивлена, увидев встревоженное лицо своего водителя! И глядя в его обеспокоенные глаза, ощутив, что он держит её на руках, девушка беззвучно заплакала…



Раз он рядом, значит, ничего ужасного не случилось, значит все в порядке. Он её спас. Значит, что-то хорошее в этом мире еще есть.



Неважно, как именно он узнал, что она в беде, что сделал с тем парнем и куда он её теперь несет.



- Спасибо…спасибо…спасибо, - шептала она, захлебываясь слезами.



- Красивая моя девочка, - ласково ответил он.- Маленькая моя волшебница – фея. Послушай, никто не стоит твоих слез, слышишь? Хотя нет… только те, кого ты по-настоящему любишь. А потому вытри слезы. И запомни, я не дам тебя в обиду. Хм, думаю, ты не будешь против, если я теперь буду тебя провожать? Надеюсь, тебя не смутит присутствие такого старика, как я?



Джек ей подмигнул.



Миа, улыбаясь, заснула у него на руках. Впервые ей было так хорошо»

Из груди вырвался тяжелый вздох от этих воспоминаний. Девушка нервно заправила вылезшую на глаза прядь волос и продолжила размышлять.



«Но ничего вечного нет, как известно. И Джек когда-нибудь должен был, так или иначе, уйти из её жизни. Она повзрослела. Оказалось, его жизнь куда шире, чем просто водительское сидение. У него есть племянник Майк, сестра Анна, и они тоже нуждаются в нем. Особенно они. Миа ему даже не родственница. Она - хозяйка, кажется, так её учили родители? Тогда почему, когда она провожала его в аэропорте, сбежав с пар и соврав родителям, в её зеленых глазах блестели слезы?



Джек крепко обнимал девушку, которая стала ему той дочерью, о которой он так мечтал. Волшебница - фея. Его Миа.



- Я не навсегда, милая моя девочка, я обязательно приеду. Знаешь, даже хочу уговорить Анну переехать в Аделаиду, - заговорщицки шепнул он ей на ухо, подмигивая. - А почему нет? Майк будет здесь работать, а мы с Анной поселимся где-нибудь на берегу моря. Там так красиво, помнишь? И я буду навещать тебя каждый день! А? Как тебе затея?



Ему не нужен был её ответ, он и так его прекрасно знал. Крепко обняв девушку в последний раз и поцеловав её в лоб, Джек помахал ей на прощание и затерялся в толпе.



Она даже не успела ему что-нибудь сказать. Хотя зачем? Он ведь все прекрасно понимает. Им часто для общения не нужны были слова.



«Твоих слез достойны только те, кого ты любишь»



На розовых щечках были следы соленых дорожек.

Джек достоин…»



- Давай будем на «ты»? - неожиданный вопрос остановил поток её грустных мыслей.



Миа быстро посмотрела на Майка, однако тот внимательно глядел на дорогу.



- Давай, - тихо ответила она.



Внезапно Майк остановил машину и задумчиво посмотрел в глаза Мии.

- Как ты думаешь, правильно будет оставить пожилую женщину стоять на пустынной трассе? Тем более, учитывая, что собирается буря?



На лице девушки отразилось искреннее удивление.



- Что?...О чем ты? - Миа проследила за его взглядом и увидела, что в нескольких метрах позади машины стоит какая-то женщина и с надеждой смотрит в их сторону.



-А. Надо же, я даже не заметила… Конечно, давай её подвезем! – не задумываясь ни на секунду, воскликнула девушка.

---

[j-nick]

Название: Любовь эгоиста

Автор: Катя Черноокова

Жанр: зарисовка

Самарии: no comments

Отказ от прав: мое

Посвящение: другу.

...

Нужно очень много истории,

чтобы получилось немного литературы.

Генри Джеймс

Он

Я его люблю. Я его люблю?

Чушь.

Я люблю себя. Только себя.

Я могу заниматься у него дома, и он будет буравить меня взглядом. Забавно.

Наивный. По-детски преданный. Смешной. И глупый.

Он еще не знает, что останется один. Я преподнесу ему этот подарок позже, когда наиграюсь. Да. Еще чуть-чуть.



Она

Я люблю его? О нет!

Я не верю в любовь.

Тогда почему я плакала сегодня?

Он такой милый, неуклюжий… Такой заботливый.

Почему я плачу?

Мне больно.

Мне больно, потому что я никогда не смогу любить его.

Я люблю только себя.



Он

Смотришь на меня. Любишь меня. Хочешь меня.

Я сладкий, не правда ли? Соблазнительный? Тонкий, как будто прозрачный. С мягкими губами и гладкой кожей. Нет, не льщу себе. Я прекрасен. Поэтому ты зовешь меня Нарциссом?

Но ты делаешь мне больно.

Ты груб. И мне больно.

Все, хватит, наигрался!

Мне надо беречь себя. Шрамы и синяки – не по мне.

- Бля, мне же больно! – ору.

- Что?

- Ты делаешь мне больно!

Удивленно смотришь на меня.

- Отрастил себе, блин, гениальную гениталию.

Собираюсь и ухожу. Больше не вернусь, и ты это знаешь.

Но все-таки, нам было неплохо вместе.



Она

Идем по парку. Я аккуратно ступаю по бордюру, а ты держишь меня за руку.

Свободные отношения – это здорово! Быть ничьей – это прекрасно! Слушать о твоих девушках так забавно. Ты еще ребенок, знаешь об этом?

- Она сказала, что любит меня…

- Ну надо же… - делая задумчивое и проникновенное лицо.

- Но я люблю тебя.

- Знаешь, а ты счастливый человек! Говорят, что счастлив тот, кто любит и любим. Считай, это ты!

- А ничего, что девушка, которую я люблю и которая любит меня – разные люди?

- Вовсе нет, ты скоро привыкнешь…



Он

А через две недели ты позвонил. Я чуть под стул не свалился, так смешно стало.

- Привет…

- Привет!

- Послушай, ты забыл у меня свою зубную щетку. Он тебе нужна, или я могу ее выбросить?

Ну разве не прелесть? Ты просто милашка!

- Да нет, можешь выбросить…



Она

Сегодня он пришел ко мне.

Мне так хотелось его видеть!

Столько всего произошло. Мне горько и одиноко… без него. Видимо, я привязалась.

- Послушай, я тебя больше не люблю.

- Вот как…

- Я люблю ее. Ты меня измучила. Она меня любит, и я понял, что легко полюбить человека, который со всей душой и искренностью к тебе относится. Я люблю ее. Ты была для меня чем-то недосягаемым, но теперь все в прошлом. Больше никогда мне не пиши, не звони и не приходи.

Слезы на моих глазах

- Прости…

- Убирайся.

Нет, я плачу не потому что влюбилась, а потому что обидно. Проиграла кучу бабок. Если бы он был еще пару дней со мной, я стала бы на один брюллик богаче. Черт.



***

Встретились два человека. Он и Она. Нарцисс и Прекрасная Принцесса.

- Ну чего у тебя?

- Бля, расстался. Я проиграл.

- Ты хоть сам расстался, а меня вообще кинули!

Он смеется.

- Значит ничья?

- По-любому…

- Может выпьем чего-нибудь?

- Отличная идея!!!

Нарцисс и Прекрасная Принцесса идут по парку, держась за руки. Шлейф парфюма, модная одежда, красота, обаяние, харизма. Они не влюблены. Они просто вместе, потому что им так удобно. Платонические любовники.

Они снова свободны. Снова могут искать приключений, разбивать чужие сердца.

Нарцисс и Прекрасная Принцесса.

---

[solaris]

Название:Тысяча лет - да наша век хватит

Автор: solaris

Жанр: лирика

Самарии: Звезда тоже не вечн, но масштабы световых лет другие.

Отказ от прав: мое

Посвящение: любимому человеку



А у нас королевство – вот только южней,

Летом жарко, зимой не дождаться снегов,

Пьет народ, год от года зарплата смешней,

Да послушай! Девчонка влюбилась в него.



У нее всех достоинств – глаза в пол-лица,

Вечно сломаны ногти и челка торчит,

С тонкой косточкой узенький абрис плеча,

Сложно спутать с толпой, также как отличить.



На столе у нее непременный бардак,

Она пишет украдкой ему на e-mail.

И словами, ей кажется, не передать...

Все. Отправлено. Сердце забилось сильней.



Он не юн, но еще далеко не в годах.

У него угловатые складочки век,

Его душу выписывал фугами Бах,

А изломы кистей, видно, черкал Лотрек.



Философия умных людей: «Все пройдет.»

Лучше жить просто так, не ломая костей

О граниты любви – как пришло, так уйдет.

В этой жизни все люди играют в гостей.



Take it easy, а попросту легче живи.

Ну к чему эти слезы? Видали ль беду!

Сила в воле, а воля не знает любви,

И любить – как шагать по непрочному льду.



Даже звезды когда-нибудь перегорят.

Из заменят, списав как бесценный предмет.

Так к чему нам ошибки опять повторять?

«Повторяться» - из ряда дурнейших примет.



Сталь оружия станется крепче, верней,

Уз, которыми правит, наверное, бес...

- А ты знаешь, он все же женился на ней.

- И что? - Счастлив, мать вашу, словно балбес.

---

[solaris]

Название:Про домового

Автор: solaris

Жанр: бытовой

Самарии: зарисовка на бытовую тему крестьянских будней

Отказ от прав: мое

Посвящение: всем домовым





Я сижу на мешках с картошкой,

Ковыряясь пальцем в носу.

В воскресенье ругался с псом Прошкой,

Вот по что баян нужен псу.

Мне же тот баян пригодится

Я за печкой в осеннюю хмарь

как пассажи начну выводить-то!

Кочумарь, душа! Кочумарь!

И польется песня лихая,

Вместе с дымом в печную трубу -

Даже дождь как будто стихает,

Прекращая свою молотьбу

А грудастая баба Прасковья

Ребятишкам своим подмигнет:

«Ишь распелся-то как домовой наш

Во завыл, сукин сын! Ну дает!»

---

Кошачья слабость

[shagrin]

мой скромненький рассказик

- Постой здесь – шепнула она лошади, плавно соскальзывая на землю возле крайнего на улице дома. Четвертый час – самый сон, самое время. Её время. Ночь плавно переходила в утро, начинало светать, и пасмурное небо висело над городом. Тени были плавными, неясными, так же как и её движения: призрачность утра скрадывала их быстроту.



Она легко вскарабкалась на забор ближайшего дома, а затем и на крышу. Перед её взором были крыши пятнадцати близко стоящих домов; не проблема для её ловких рук и быстрых ног. Действовать следовало тихо. Она легко перескакивала со ската на скат, босые ступни практически беззвучно скользили по черепице.



Перед последним прыжком она помедлила и улыбнулась самой себе. Без неё он был ничем; нет, разумеется, она любила его, но он никогда бы не смог «зарабатывать» столько же, сколько она. Это была её идея – приходить и уходить по крышам, чтобы собаки не взяли след. Он не смог бы это проделать. В конце концов, он же был всего лишь обычным человеком…



Она присела над краем крыши. Остается только схватиться за него руками и, раскачав сильное тело, влететь в открытое окно.



Стоп. Что-то не так.

Собаки не видно, но она должна быть тут.



Собаки глупы и нечутки по сравнению с нею. Она их не боялась. Отсутствие пса в будке могло означать то, что её ждали, и убрали его специально, чтобы не спугнуть её, а могло и не означать ничего. Но тогда откуда это чувство тревоги?



По спине пополз неприятный холодок. Она испуганно озиралась: не было видно ни души, молчаливые деревья стояли не шелохнувшись, как перед грозой, и крыши блестели от росы. Но что-то было не так.



Она метнулась назад. Предыдущая крыша. Мансарда. Пыльный чердак. Окно.

- Черт!

Она зажала рот рукой, скорчившись под окошком.



Напротив дома, на тихой безлюдной улице, стоял человек с ружьем. Старый человек. Дряхлый. Но опасный…



Она могла видеть его сквозь щель в стене чердака.

Человек повернулся и навел на неё дуло. Она завороженно смотрела на него, боясь пошевелиться.



Он ничего не слышал. Просто у людей тоже бывают предчувствия. Надо просто ждать. Он не выстрелит. Он стар – а значит, не такой дурак, чтобы палить по домам среди ночи безо всяких на то веских причин. Ведь он не видел её? Правда же, не видел? Она успела присесть раньше, чем он обернулся.



Старик опустил ружьё. Текли минуты. Все больше и больше светлело, и каждый звук был звонким, громким, как удар колокола. Отсюда она могла слышать его дыхание. Нечастое, спокойное. Человек не волновался – в отличие от неё. Он был на своей территории.



Лошадь. Он же мог увидеть лошадь…

Если он заметит лошадь, его непременно заинтересует, почему она стоит там, возле крайнего дома.

Что же ей делать?



Когда она уже была близка к панике, снаружи послышались шаги. Она прильнула к щели и увидела, как к старому человеку подошел молодой.



- Пап, она не придет сегодня. Уже слишком светло. Пойдем домой.

- Мне кажется, я что-то слышал.

- Ты не мог ничего слышать. Ты же знаешь, они действуют бесшумно.

- Да…знаю. Просто я не могу допустить, чтобы эта… - он помедлил, - тварь забралась к нам в дом и прирезала нас во сне.



Она чуть не стукнулась головой об подоконник чердачного окошка. Прирезала! Какие же олухи эти люди! Разве они не знают, что кошки никогда никого не убивают – разве что в целях самозащиты? Определенно, в этом городе что-то недавно произошло. Это читалось на лицах людей, в ненормальной тишине улиц, в пустоте лавок. Оставаться здесь далее опасно. Надо снова менять место «работы»…



Когда люди наконец-то ушли и в соседнем доме хлопнула дверь, извещая о том, что путь свободен, она посидела немного, выжидая, чтобы не попасть в ловушку. Затем пустилась в обратный путь.



Лошадь тихо заржала, когда она спрыгнула с крыши, мягко приземлившись на холодную траву.

- Тихо, тихо, моя хорошая, - успокаивала она скорее себя, чем её.



Через несколько минут она верхом пересекала поле за окраиной города. Было тихо, утро только начиналось; обернувшись, она взглянула на вереницы черных домов и облегченно вздохнула. Кажется, обошлось.







- Ты просто дура!

Она отшатнулась, как от пощечины.

- Меня могли убить. Этот человек с ружьем. Я его не выдумала. Он в самом деле там был. Они ждали меня.

- Они не могли тебя ждать! Люди не знают о твоём существовании! Ты всё выдумываешь.

- Зачем мне это?! Нет, они откуда-то знают. Должно быть, это тот ребенок… Но он же совсем маленький…

- Надо было его убить.

- Убить ребенка?! Я лучше сменю тысячу городов, чем буду детоубийцей. Я не могу взять на себя такой грех.

- С каких это пор ты стала такой благородной? Когда ты обчищаешь дома, ты не думаешь о грехах.



Она повернулась к нему спиной и отошла к окну. Сквозь грязное стекло робко просвечивало солнце. Дотронувшись пальцем до трухлявой рамы, она тихо произнесла:

- Я не хочу больше.

- Что?!

- Не хочу больше воровать, - она покачала головой. – Слухи разносятся быстро. Когда-нибудь меня убьют. И я чувствую, что это будет очень скоро.

- Какое тебе дело до того, убьют тебя или нет? У тебя девять жизней.

Она резко обернулась.

- Девять, но не девятьсот девяносто девять! Ты волен не ценить свою жизнь – но я свою ценю! Вне зависимости от того, первая она, вторая или последняя. Вы, люди, мало в этом понимаете. Вы не знаете, что такое жизнь, потому что вы не способны прочувствовать её в полной мере. Черт возьми, да для вас даже ночь – всего-навсего время, когда становится темно!



Он с удивленным видом приподнялся на постели.

- Дорогая, поменьше высокомерия. Ты слишком высоко себя ставишь. У тебя нет ни одного человека, который мог бы за тебя поручиться, если тебя поймают. У тебя нет ни денег, ни связей. Ты никто. Сегодня мы продадим лошадь и уедем в новое место, раз уж ты так боишься за свою кошачью шкуру, - добавил он с презрением в голосе.

- Продадим лошадь?



Она метнулась к кровати, издав жуткий звук – нечто среднее между шипением и рычанием. И будто наткнулась на стену, увидев перед собой блеснувшее лезвие.

- Нож? Зачем нож? Ты с ума сошел? Продавать мою лошадь… Эй, что с тобой?

Её любовник осторожно встал, выставив руку с ножом в её сторону. Обошел кровать. Она испуганно пятилась. Люди её не пугали – до той поры, пока у них в руках не оказывалось оружие.

- Ты сошел с ума? Что ты себе позволяешь? Убери это, - выдохнула она.

Её руки нашарили позади стену. Левее. Левее должна быть дверь.

- Стой на месте.

- Послушай, неужели мы не можем договориться…без этого?

- Стой на месте, я сказал.

Спокойно. Только спокойно. Он ничего не посмеет сделать.

- Только не продавай лошадь, прошу тебя. Я ведь могу устроиться на работу. Мне лишь нужен месяц отдыха, чтобы я могла привыкнуть к людям, к их образу жизни. Пожалуйста.



Она говорила, медленно продвигаясь к двери. Метнулась, схватилась за ручку. Ей нужна была всего секунда, чтобы выскочить наружу, и, возможно еще одна – чтобы ударить его дверью, если он посмеет её догонять.

Заперто.



Она обернулась, и в этот момент он схватил её за горло.

- Ты сильная, но я сильнее. Не смотря на то, что я простой человек, – последние слова он произнес издевательским передразнивающим тоном.

Она вцепилась в его руку, не отрывая взгляда от ножа.

- Я знал, что ты будешь вести себя именно так. Что на тебя нельзя положиться.

- Что…

Он прижал лезвие к её щеке.

- Не дергайся, а то лишишься глаза. Знаешь, что люди в этой стране делают с мелкими воришками? О, да что я спрашиваю, конечно, знаешь. Шрам наискось через щеку. Через которую? Левую или правую?

- Левую, - всхлипнула она.

Он резко дернул рукой.

- Иди теперь, посмотрим, на какую работу тебя возьмут.

- Урод! – прижимая руку к ране, она сползла по стене. Он больше не держал её. Оттолкнув её ногой, он отпер дверь и вышел.







Кровь давно перестала идти, но рана была глубокой. У обычного человека – вот, оказывается, насколько он ненавидит эту фразу – на всю жизнь остался бы шрам. У неё же рубец полностью исчезнет к следующему лету.

Урод. Какой же он урод. Все люди такие. Их нельзя любить. Им нельзя доверять. Вверяешь им свою тайну – они в ответ начинают тебя ненавидеть и обзывать «кошачьей шкурой». Всего лишь за то, что ты другая.



С такими мыслями она собирала дорожную сумку.



Он вновь запер дверь, когда уходил, но оставалось еще окно.



Рама со скрипом открылась. Она швырнула на землю сумку, а потом и сама забралась на подоконник, свесила ноги наружу. С высоты второго этажа открывался вид на заброшенный поселок. Солнце уже садилось – и если она поторопится, то до следующего утра успеет добраться до старой мельницы, принадлежащей её брату. Брат очеловечился, растолстел, растерял все кошачьи повадки. Вот до чего доводит женитьба на представительнице чужой крови.



Она вздохнула и спрыгнула вниз.

Все-таки не зря ей говорили с детства: связи с людьми до добра не доводят. Слишком дорого иногда обходится эта слабость…

@музыка: Башня Rowan - Черный Самайн

---

[static_freak]

Автор: Я

Отказ от прав: не отказываюсь

Ссылка на книгу:

Свеча догорела

Свеча догорела. Люстра подозрительно покосилась на бок. Стены шатались. Ветер, наконец, завыл мою колыбельную. Чёлка упала на левый глаз. Маяк вновь меня поприветствовал.

…И тишина…

Пролитая вчера вода превратилась в лёд. А брошенная год назад в минуту бредового отчаяния булавка точно попала в цель. Крест почти зажил. Горячий пар прошипел за дверью.

…И тишина…

Чёрно-бархотный шифон и белая кровь. Посередине сжигающее солнце. Рядом холодно-рассудительная луна. А где-то в прострации я, неуклюже ступающая по шатким камешками домыслов, пытаюсь доказать возможность существования правды. Для себя.

Да и сейчас ничего не было.

…Да и свеча давно уже догорела.

---

Мой рассказ для чтения со сцены

[muzetta]

Она написала адрес и, машинально поставив точку, тут же стала медленно перечитывать, проверяя, нет ли ошибок:

Монолог старой дурочки

моноспектакль

(говорит по телефону).



- Почему Вы не приняли мое приглашение? Неужели это ... так неприлично? Я, собственно, хотела с Вами дружить... без ущерба для Вашей жены (смеется). Как в школе! “Не ниже головы”, почему бы и нет? (смеется). Ну да, сейчас-то в школе...

- Алло! Ну почему это невозможно? Мне хотелось с Вами разговаривать, об-щать-ся! С первого взгляда! (смеется).

- Или на выставки ходить... Не ходите? А я хожу... Почему?.. (смеется).

- Ой, национальная катастрофа: везде одни женщины – и на выставках, и на концертах, даже, говорят, на ипподроме...

- Одна... Долго объяснять (смеется).

- Обмениваться мнением... о прочитанном. Увиденном. Передуманном. - Не хочется? Конечно, Вам это не надо, я понимаю: Хоть может быть иная дама толкует Сея и Бентама, но вообще их разговор/ Несносный, хоть невинный вздор... (смеется).

- Да, первая глава.

- Нет, подруг я "ликвидировала как класс", только выйдя замуж. (смеется). Были, но я и до замужества не была с ними особенно откровенна. Так воспитана. Сказано: не всякому человеку открывай сердце свое.

- Соседка по парте? Нет, у нас векторы в разные стороны, диаметрально противоположны.

- Понимаете, я Вас увидела - и сразу как-то поняла, что Вы не взяли на вахте конверт с билетом - на два лица! А там было еще Третье послание к Римлянину! (смеется).

- Теперь-то ясно, что Вы не придали этому никакого значения! Сначала так обрадовалась, что Вы пришли... Когда мы встретились глазами, даже показалось, что-то сверкнуло, Вы видели? А потом шевельнулась какая-то дьявольская мысль: раз так, раз Вы - не мой гость, значит я не должна сразу бежать к Вам вприпрыжку! И сказала себе "стоп".

- Алло, Вы слушаете? Потом... Когда Вы увидели меня и стали приближаться по балкону, держась за перила, а я сидела в партере с дурацким букетом, меня буквально припечатало к креслу. Было мощнейшее внутреннее запрещение встать. И я подумала: вот пришел властный человек, от одного взгляда которого у меня пошли мурашки по спине. И даже не поинтересовался, как меня зовут (помните, Вы несколько раз спрашивали, как Ваша фамилия? Уже после того... на лестнице), а я сейчас побегу навстречу. Оскорблю (чем, спрашивается?) своего добрейшего мужа, который за всю жизнь только дважды (когда поссорились, и то виновата была я) назвал меня моим обычным именем...

- Обычно как? Ласкательно. Да, все 33 года... У него нежное сердце. Мой лучший друг.

- Правда, если подсчитать, сколько мы действительно виделись за это время, то получится, скорее всего, в три раза меньше. Знаете, год за три? У нас наоборот, три за один. А у меня все не как у людей! (смеется).

- Я весь год боялась, как бы что-то не помешало сдавать экзамен, это ведь мой последний-препоследний шанс. Все-таки накануне муж порвал связки на ноге, и ночь была кошмарна...

- И забыла, кто кого пригласил, представляете? Почему-то решила, что Вы, Вы (!) спуститесь сейчас в партер: рядом со мной так много свободных мест! Мне казалось, это так естественно...

- Скажите, а если бы я – была не я, а ... Одри Хепберн (смеется). Или нет: Евгения Симонова или, скажем, Сати Спивакова – Вы бы тоже считались, кто кого пригласил? Разве бы Вы раздумывали?

- А кто меня все время пугал? (смеется). Как чем? Что Вы дон Жуан! А Ваши фривольные шутки, после которых я бурно беседовала с Вами ночами! (смеется). Что Вы - Мефистофель, Искуситель? (смеется). Да-а! Разве на лестнице это было не искушение? У меня всегда было чувство, что меня изучают, причем разными методами...

- Вы и похожи на Мефистофеля, я даже подумывала нарисовать Вас с маленькими рожками... Потом, правда, решила, что Вы больше похожи на Павла с картины Гойи. Вам не говорили? А взгляд – как на фотографии Льва Давидовича... Ландау, конечно. Помните, где он необыкновенно красив с безумной копной волос набок (смеется). Кстати, Вы меня не гипнотизировали? Нет? Тогда это... Скажите, а зачем...

- Как почему? Мне хотелось сделать Вам что-то приятное, у Вас тогда – помните, на лестнице, были какие-то, извините, затравленные глаза... Если бы не глаза, я подумала бы, что Вы – lovelas vulgarius. Но я работала в школе, я знаю - когда у мальчика проблемы в мужском мире, он ищет защиты у девочек... Не могла поверить, что Вы говорите просто так, от нечего делать... Или... иногда бывает так одиноко, что...

- Ну да... Собственно, после экзамена было столько благодарности Вам. И я решила посылать Вам флюиды ...(смеется).

- Конечно, добрые. Но вдруг подумала, что Вы не умеете их принимать и ничего-то не чувствуете! Не знала, что Вы тоже... (смеется). Тогда, тогда я поставила за Ваше здоровье свечку! Дурочка, правда?

- Не могу сказать, по другому, чем все... Но это было 25 января – день св. Татьяны, покровительницы знаний. Проходила мимо только что отреставрированной церкви, знаете, при университете, и подумала – поставлю родителям за упокой. А потом внезапно решила и Вам – за здравие, конечно (смеется).

- Слушайте! Ну слушайте же! Когда я ее зажгла, правая рука вдруг отнялась, пришлось помогать держать левой рукой! На меня это произвело такое впечатление, Вы не представляете! Я все думала: неужели это такой большой грех – поставить за Вас свечку! Потом решила – Вы, наверное, не крещеный? Да? Нет? Тогда не знаю...

- Если бы это было все! Дальше-то я пошла в библиотеку и там, на ровном и сухом полу в коридоре – представляете - упала, да так сильно, на эту самую правую руку! Не могла писать, рука опухла, почернела на глазах.. А в плечевом суставе – такая боль, ужас!.. Потом месяца три, перед тем как лечь спать, опускалась на колени перед диваном и тихонечко перекатывалась на свое место (смеется). Как склонен человек к падению! И каждый день мазала-растирала-разрабатывала...

- Почти. Но если слякотно... (смеется).

- Так что каждое утро, только проснусь – волей-неволей вспоминала Вас. Нет, ну что Вы... Потом уж так привыкла: проснусь – а Вы уже тут как тут! И целый день все думаю-думаю. Это так мешает: надо же делать дела всякие, а я словно девчонка – ветер в голове! Нельзя же все время находиться в каком-то диалоге с Вами! Нет, в том-то и дело, что я придумывала за Вас ответы! (смеется).

- Потом, в феврале решила послать на Ваш сайт валентинку! Смеялись, надеюсь? Но радовались? Правда, смешно: киска с лирой, помахивая крылышками, взлетает под музыку “чунга-чанга”! (смеется). Представляю Ваше лицо, когда среди серьезных сообщений... А кто, кстати, проверяет почту? Я подумала, если не Вы, а кто-то из молодых ребят – пусть Вам завидуют! Ну а что... Текст по-английски – это с намеком! Не догадались? (смеется). Это было Первое Послание!

- Ну на первое апреля – и не послать Вам открытку! Хотелось Вас обрадовать – а то вдруг Вы решили, что кто-то подшутил над Вами с валентинкой! Открытка тоже была смешная, правда? Вы не обиделись, что человек в ворохе бумаг был лысый? (смеется). Жаль, что текст не придумался смешной...

- Да. Второе.

- Нет, что Вы! (смеется). Послушайте, что я Вам расскажу: весной на книжной ярмарке я подошла к вашему университетскому стенду и спросила, нет ли Ваших работ. Вы не представляете, какой фурор произвело одно упоминание Вашего имени! Три дамы – до этого сверхсерьезные и углубленные в какие-то подсчеты, так разулыбались, Вы бы видели! Так внимательно меня разглядывали – даже стало неловко. (смеется). Аж вспотела. И подумала: так-так, что же я спросила такого особенного? А Вы говорите! Так что, все у Вас в порядке!

- Я боялась, что Вы заболеете после ... Когда я узнала, что для кавказского мужчины – это оскорбление, тут же стала Вам звонить, писать, но Вы молчали...

- На деревню дедушке, говорите?

- Да нет, теперь я понимаю, почему Вы ушли – потому что не проявила должного уважения, не бросилась к Вам навстречу. Но...

- Но Вы же не старик! И пришли не как учитель... Как мужчина. А за мужчинами я не ухаживаю! Я подумала, если Вы хотите таких отношений, попробуйте! Но начну их не я. Помните, Вы в буфете, решив произвести впечатление, якобы по рассеянности, вместо десяти рублей положили сто долларов? Я промолчала тогда. Хотя очень хотелось посмотреть, что бы Вы стали делать, если бы моя приятельница не стала Вам их совать в карман?

- Почему жестоко? Если говорится “а”, надо говорить “б”! Это ответственность...

- Видите, я тоже... не проявила ответственности.

- Я хотела другого, как Вы не понимаете! Чтоб только слышать Ваши речи, Вам слово молвить, а потом... (смеется).

- Вы решили, что я... Нет, и в молодости так не шутила, не только теперь... Солидная матрона. (смеется). Скоро на пенсию... Почему Вы смеетесь? Не догадывались? Надо было мне сказать раньше... Представляете, тогда, на лестнице? (смеется).

- Наоборот. Именно сейчас можно спокойно заниматься научной работой: дети выращены; никакой меркантильный интерес помешать не может; после долгой жизни по военным гарнизонам мы наконец-то осели; нечего бояться за карьеру, оглядываться на противников; можно взять серьезную тему... Наоборот, каждая женщина именно в эти годы должна иметь какое-то свое дело, не докучать своим избыточным вниманием выросшим детям, своему занятому мужу. Конечно, Вам смешно, но я делаю это за свои деньги, государство на меня не в обиде!

- Но мне только сейчас дано время...

- Да, многие смеются. Но хоть я и поздно пришла в эту профессию, считаю, все равно надо стать специалистом!

- 5 лет (смеется). Ой, она мне недавно выдала. Кричит по телефону с придыханием: бабушка, я такая красивая! Я ей: а что случилось? У тебя новое платье? Она: нет, у меня новые резиночки и две новые заколочки! (смеется). Для волос! Смешная, да? Как мало надо для счастья...

- Вы слушаете? Я, между прочим, была уверена, что Вы - это Вы, только на 50 процентов.

- У меня астигматизм.. Правда! Вы не помните мою лупу? И вблизи, и вдали, особенно, когда волнуюсь, все двоится! Теперь еще и левый глаз умудрилась укололоть цветком...

- Я ведь за день до этого перепутала Вас с Эн. Кто? Да наш профессор. Вижу, будто Вы идете впереди, сердце екнуло. Бегу. Догоняю, а это Эн! Я ведь даже после концерта все ругала себя – почему не пошла посмотреть, Вы это или он! (смеется). Нет, уверенности не было! (смеется).

- Позже я провела следственный эксперимент! Не смейтесь! Увидела во дворе Эн возле его машины, отошла примерно на такое же расстояние, как на концерте и стала рассматривать его. С пристрастием! (смеется). Совсем ведь не похож: шея короткая, небритая, ужас! (смеется). Вы, кстати, в чем были одеты?

- Не помню... Осознала это только в перерыве, когда пошла Вас искать – и поняла, что не запомнила, какого цвета рубашка, костюм, и был ли пиджак? (смеется). О-ой!

- Так это еще не все! Цветы, которые я принесла для солистки (а совсем не для Вас), я почему-то в последнюю минуту подарила дирижеру! Хотя треть концерта, который она играла, оркестр молчал, и девочка играла соло! Представляете, сколько веселых минут я доставила знакомым оркестрантам: наверняка хихикали: фанатка дирижера! (смеется).

- Зачем Вы все-таки ушли? Да, “Дьявольские трели” совсем не были дьявольскими... Жаль... Потом-то была “Кампанелла”...

- Я как представила, ведь получилось, будто я Вам назначила свидание... Жена, возможно, болеет, а я Вас искушаю...

- Нет. Я всегда сама это осуждала. Никогда не думала, что... Простите, все нелепо! До сих пор не понимаю, почему так поступила? Какая-то дикость, паморок сознания. Благими намерениями...

- Действительно... У Гете есть: Нелепым разумное стало,/ И благо во зло обратилось... Из “Фауста”? Вот – получилось как всегда! (смеется). Да, да. Знаете, в Библии лучше сказано: Доброго, что хочу, не делаю, а злое, которое не хочу, делаю почти всегда.

- Согласна. Иногда чего-то больше, чего-то меньше...

- Как не прихо...? Понятно... Галлюцинация, значит (долгая пауза). Наверное...

- Алло! Вы... А правда, Вы играли? Со мной, а потом и с моей юной соседкой по парте? Она уверяла, Вы старались для нас: для того, чтобы мы лучше экзамен сдали. Ум в возбужденном состоянии, а тут всякие намеки... Мне, кстати, это очень мешало: читаю – и все Вашим голосом (смеется). Ужас какой-то, не сосредоточиться!

- Еще? Что Вы учили нас жить... Ну... не углубляться, не разговаривать всерьез, а так... понарошку. С другой стороны, если на все реагировать... Говорила, что это – обыкновенный трансферт (если честно, я не очень уяснила, что это за фрукт!), что в такую игру можно играть только с теми, кто знает правила, и Вы поняли, что она правила знает.

- Еще она говорила, что Вы – такой, как она... Она? Закаленная спортсменка. Убежденная эпикуриянка. По ее же словам, эгоистка (в ее устах это положительное качество). Есть что-то восточное: от лишнего пленника никогда не откажется... Игрунья. Иг-рунь-я. Значит, извините, Вы – … Не я сказала, так получается (смеется).

- Кстати, Вы на мне не отрабатывали приемы "методики обольщения"? Сходится, все по “Дневнику обольстителя”: чередование явного призыва - и внезапного невнимания, полного неинтереса к моей личности. Ну почему? А Ваш поворот спиной в лифте и вопрос через плечо - как, мол, Ваша фамилия? (это через несколько дней после мечтательной просьбы полюбить Вас!). Не правда ли, дьявольское умение ошеломить? Так хотелось Вас стукнуть! Честно! (смеется).

- Еще Вы спросили тогда, если у меня сердце? Помню, растерялась. А потом, долгой дорогой домой, поняла, как надо было ответить - как Жан Поль: у женщины – все сердце, даже голова. Ах! (смеется). Но именно потому, что даже голова, я и не сообразила (смеется). “Торможу” много. Хотя, лучше бы было спросить о том же Вас!

- А Ваше невнимание к моему реферату? Судя по Вашему замечанию невпопад, Вы его и не читали. Помнится, Вы разбирали только один реферат - ее. Так я и не поняла, о чем он?

- Да? Самое поразительное, что когда это все кончилось (экзамен сдан, и мы уже не видимся), мне хочется такого напряжения мысли, готовности к сопротивлению, мне уже этого не хватает. Так, наверное, наркоману пресна жизнь без наркотика. Как там про розу, которую приручили?

- А помните, после нашей сдачи (экзамен еще продолжался), Вы заглянули в комнату, в которой мы ожидали результатов, посидели с нами, поговорили, что-то рассказали... Мне показалось тогда, что Вы говорили только для меня... От Вас шло необыкновенное доброе тепло, я это физически почувствовала, потом взгляд потух, Вы ушли принимать экзамен дальше. А за мной пришел мой руководитель, и мы ушли по делам в редакцию, нам было назначено.

- Получилось, что я не попрощалась, и будто сбежала. Перед уходом я попросила свою соседку по парте передать привет нашему общему другу, что она, конечно, не сделала. Понятно, почему: глухари – они такие. Знаете, что она мне потом сказала? В любви подруг не бывает (смеется).

- Как сказать... Есть такие насекомые, водомерки, они по поверхности воды бегают, бегают... Не углубляясь. Веселые такие... Кажется, что безвредные, на самом деле – хищники.

- С определенной выгодой для себя. Количеством хотят взять (смеется).

- Как отличить, говорите? Очень просто. Сравнить, например, с таким: Воды светлые, свежие, сладостные / Где свои прекрасные члены / Омывала та, что одна / Мне кажется женщиной...

- А еще, по ма-аленьким штришкам: как человек тебя называет...

-Я? Встречу Жоржетту (о-о!), обязательно спрошу, как там наш Колумб Христофорович!? (смеется).

- Да много по чему понятно. Разве анализируют внешность того, кого любят? Ее и не видно. И потом... с любимым человеком, даже если он не знает о твоей любви, какая-то связь духовная (или душевная?) устанавливается. Чувствуешь, когда ему невыносимо плохо, а когда вдруг ощущаешь, что эта тоненькая ниточка между вами порвалась, - понимаешь – он умер, это был момент его ухода... Так что не прав Эпикур, что смерть не имеет отношения к живущему, так относиться можно только к своей смерти, но не близких...

- Конечно, искренно, зачем же иначе? Иначе – это и называется по-другому (смеется).

- У меня провинциальное наитвердейшее воспитание! У-у! Вы не представляете, какая у меня мама была! Потомок выходцев из суровой “свейской страны”(смеется). Хотите, расскажу: по ее указанию от фигурных коньков, которые купил по случаю дедушка, отрезали ботинки (все увещевания не портить чудесный подарок были бесполезны – в ботинках холодно. И точка). Она стала прикручивать коньки мне на валенки деревянными палочками, но один все время раскручивался, а ей ведь было некогда! Тогда мама сказала, иди, сначала на одном научись, а потом и другой прикручу! Я в первом классе, кажется, была. Пошла. Попробовала – и... Помню, как внезапно оскорбилась, поняв, что меня дурят. Молча вернулась домой, плакать я уже тогда не умела да и бесполезно...

- Почему вы все время молчите? А? Между прочим, я сочинила либретто балета (смеется).

- Он. Она. Другие. Как обычно. На музыку Двойного концерта Баха. Условное название “17 мгновений весны!” Смешно?

- В конце герои воздвигают между собой стену, легкую, из ткани, ее можно отодвинуть, но они не смеют.

- Потому что мы, т.е. я и... тот человек, похожий на Вас, мы долго-долго смотрели друг на друга. Алло!

- Теперь-то я понимаю, что Вы – не ловелас. У того - какая-то цель, он ее добивается упорно. А Вы... скажете комплимент без всякой задней мысли одной особе и... забудете, ведь понарошку же (хорошо получается, кстати - внезапно, таинственно, бархатно). Встретите через пять минут другую – и повторяете все снова уже ей. А женщины-то – все дурочки недолюбленые, шуток не понимают, верят всему, ушки навострят и трепетно ждут продолжения. А потом вдруг - бац, не одна она такая-то! Наиболее впечатлительные - в аут. Нет, Вы... - же-но-люб! (смеется). И звучит приятнее! Опять же, какой эффект - стоит только произнести Вашу фамилию – и сколько женщин счастливы! (смеется).

- Вам не нужна любовь моя,/ Не слишком заняты вы мною...(смеется).

- А кто их любит? Потому они и ловеласы! Количеством хотят взять. И при кажущейся любвеобильности, очень суровы. (смеется).

- Да, да...

- Частенько наблюдаешь сценку: юная мамаша непреклонно тащит дочку, та капризничает, плачет, а мать – хоть бы что. И думаешь: ведь так просто – поговорить с человеком... Кругом одни потомки суровых предков!

- Мне кажется, у нас с Вами грехи похожи. Как какой? Самый-самый: гордыня. Есть такой стишок, он, конечно, к Вам не относится, но слушайте:



Гордость, гордыня, гордец – три лика Твоей ипостаси.

Гордость, гордыня, гордячка – три лика Моей.

И невозможность первым шагнуть навстречу:

Так достигается верность своим домашним,

А вовсе не нашей Высокой Моралью.



- Мои. Но это, скорее, сконцентрированная мысль, а не стихи.

- Я не Вас испугалась, а скорее себя... Еще:

Не шагнула вперед – вспомнила, словно Лотова жена, прошлое -

а там много было хорошего...

и окаменела – для будущего.

- Угу. Разве могут быть чьи-то еще? (смеется).

- Кстати, где-то читала, что люди, у которых иммунная система очень сходна, избегают друг друга. Как одинаково заряженные частицы! (смеется)

- Кстати, нет ли у Вас родинки на руке? А вдруг Вы – мой брат? (смеется). Точно! Давайте, Вы будете моим братцем? У Самойлова есть замечательные стихи... Не знаете? Когда настанет расставаться/ С души слетает мишура...

Но конец лучше у нас будет другой:

Твоя ль высокая обида,

Моя ль высокая беда?

И все равно, любезный братец,

Давай не расставаться. Никогда!



- Как? По-моему, хорошо! (смеется).

- Я не умею разлюбливать. Хроник я, это не лечится! (смеется).

- Да так... Концентрируется и выпадает в осадок! Хотя, оказывается, некоторые закрепляют любовь, чтобы она продлилась столько, сколько надо! До сдачи экзамена, представляете? (смеется).

- Вот поэтому тоже. Вы знаете, что есть закон Возмездия? Нет?

- По терминологии моей мамы. Не смейтесь, честно, есть, я много раз проверяла. Просто не все видят, что получили наказание.

- Никакой мистики, так все устроено, все взаимосвязано. Нарушишь что-нибудь – сразу ответная реакция... Как на минном поле (смеется). Нормально!

- Да, правильнее назвать третьим законом Ньютона, я и забыла.

- Нет, кроме шуток! Стоит мне в кого-нибудь влюбиться, мой муж заболевает. Я заметила, точно чует: то руку обожжет, то порежется...

- (Смеется) Пока не инвалид, спаси и сохрани!

- Ну, это не мои грехи... Я никогда об этом никому не говорила. Может быть, и зря. Может быть, они были бы счастливее, если бы знали, что о них кто-то думает?

- Один знакомый так и называл, добавляя “Верроккьо”. Да-а, находил сходство. Каждому встречному именно так представлял! Правда это было ... энное количество лет назад! Согласитесь, сомнительный комплимент... (смеется).

- Сиоран? То-то, я думаю, почему у меня стихи не пишутся? (смеется). А как же тогда гений и злодейство – две вещи несовместные?

- Помнится, Вам понравилось, когда я сказала, что грешна. Как все. Которые с грешком-то, с ними проще, да? Интересно, это какому-такому моему греху Вы обрадовались?

- Если серьезно, почему-то женщины, ну девяносто процентов, любят олицетворять себя с ангелом. Вот Вы зайдите на сайты с женскими дневниками: либо картинка с ангелом, либо ник (смеется). Хотя там частенько совсем не ангельское содержание!

- Ник? Псевдоним автора дневника.

- Никакую душу я не травлю! Просто за грех надо повиниться.

- Вы слышите? А я Вам каждый вечер спокойной ночи желаю. Да! Мне хотелось бы, чтобы Вы это знали. Ну, нет, не всем, только родным и … некоторым. Какой Вы все-таки!

- Да никаких комплексов нет! Уверяю Вас! Комплексы – у тех, кто чего-то хочет, но боится делать! А я – смелая. Хотя, бывает...

- По убеждениям, но чаще по интуиции. Говорят, все люди – эгоисты и всё делают из своего удовольствия. Просто для одного удовольствие – другого обидеть, для второго – обрадовать себя (едой, питьем, одеждой, знаниями...), а для третьего – обрадовать другого. Вся разница – в этом.

- В общем, желаю Вам в Новом году взаимной любви. Помните, Вы мне пожелали в том году любви, потому что любви много не бывает? Я Вам возразила на слово много. И не заметила, что пропущено слово, очень важное – взаимной. И чтобы...



Героиня говорит, говорит что-то в трубку, а зрителям теперь видно, что телефонный шнур выдернут из розетки.



Она чуть задумалась и приписала:



P.S. Уважаемый NN! Извините за очередное беспокойство. Я не сумела в свое время все объяснить, думала, что скажу постепенно, но, как теперь понимаю, мои попытки были слишком слабы. Поэтому и придумала такую форму, чтобы высказаться.

Не сочтите этот опус за искушение и можете, как всегда, не отвечать. Даже лучше, если не ответите. Безмолвие, если подумать, тоже ответ. Тем более, что теперь это не имеет значения. Как сейчас говорят, “уже проехали”. Да и слушаю я сейчас все больше Чакону.

Не принимайте на свой счет этот бред. Просто так совпало, что мой воображаемый собеседник – Ваш тезка. Все уничтожьте, пожалуйста.

Всего доброго. Не поминайте лихом.



Поставив знак улыбки и подпись, она щелкнула по картинке “отправить письмо”, и в ту же секунду пожалела, что поторопилась и не смягчила некоторых выражений.







(Для тех, кто отправляет письма по электронной почте, понятно, что если в строке адреса поставлен какой-либо лишний знак - даже точка – письмо вернется обратно, т.е. опять - “на деревню дедушке”).

---

Дающий в долг

[In-Formers]

Занимающий деньги всегда подозрителен, всегда потенциальный вор. Никто никогда не получает обратно то, что дал, даже если деньги возвращены с прибылью. Человека, стремящегося взыскать причитающийся ему фунт мяса, неминуемо надуют хотя бы из тайного злорадства или отвращения. Должник вызывает положительные эмоции, заимодавец – отрицательные. Быть должником, возможно, неуютно, но это будоражит чувства, это многому учит, это – жизнь. Должник даже сочувствует кредитору, хотя ему приходится терпеть от того всяческие оскорбления. А в сущности должник и кредитор равнозначны. Вот почему никакое философствование не в силах искоренить это зло. Не важно, что запросы фантастичны, не важно, что условия безумны, – всегда отыщется некто, кто преклонит ухо и раскошелится. Настоящий любитель брать взаймы готовится к выполнению своей задачи, как опытный преступник. Первый его принцип – никакая надежда не бывает напрасной. И ему вовсе не требуется узнать, как выцыганить монету на минимальных условиях, как раз наоборот. Когда встречаются настоящие люди, они мало разговаривают. Они, так сказать, предъявляют друг другу номинал. Идеальный кредитор – реалист: он понимает, что завтра же ситуация может измениться и просящий станет дающим.

Я знаю только одного человека, который смотрит на эти вещи с правильной точки зрения, – это мой отец. Его я всегда держу в резерве на крайний случай. И лишь он никогда не напоминает о долге. Он не только ни разу не отказал мне, но научил меня так же обращаться с другими. Каждый раз, когда я брал у него деньги, я превращался в лучшего заимодавца, хочу сказать в дарителя, потому что сам никогда не настаивал на возвращении долгов. Есть только один способ рассчитаться за добро – быть добрым с теми, кто обращается к тебе в свой черный день. Платить долги совершенно излишне, пока существует космическая бухгалтерия (все другие виды бухгалтерии – устаревшая чушь). «Не быть берущим и не быть дающим», – возвестил старик Шекспир из своей космической утопии. Для людей, населяющих нашу планету, брать в долг и давать в долг не только необходимо – этот процесс должен постоянно расширяться и охватывать все большие и большие области.

---

Передчасна смерть

[Newastnuj angel]

«... Кохання – це безмежна й прекрасна дурість. Вона затьмарює розум і дає волю серцю. Ти перестаєш сприймати речі просто. Кожна дрібниця несе для тебе прихований сенс та хворобливу радість. Кохання дає крила. Та коли ти піднімаєшся у небо, не розумієш, що вони підрізані, і вже не бачиш, з якою швидкістю летиш до землі, не думаєш про те, що тобі доведеться вчитися ходити з розтрощеними кістками. І не важливо, щасливе «святе» почуття чи ні, бо рано чи пізно все закінчується. Після п’янкого кохання завжди починається похмілля, так званий період даунізму. Ти ходиш сам не свій, дивишся на все і всіх з егоїзмом та легкою жорстокістю. Ти прагнеш закохатися ще в когось, бо це потрібно тобі, як наркотик. Твій розум втрачає сенс свого існування. Хтось витримує, знаходячи собі чергову дозу, все життя перевиховуючи випадкового нікчему в ідеал життя, а хтось ні. Як я...»

Олівець покотився по столу. Дарця подивилась у вікно.

Сутеніло.

Дівчині було важко дихати від порожнечі емоцій. Хто не відчував, той не зрозуміє. Але спробувати описати можна.

Пилюка. Страшна суцільна пилюка, яка в’їдається тобі у шкіру, і ти не можеш ворухнути жодною частинкою тіла, та не від того, що тобі майже немає чим дихати, а від того, що тобі лячно. І від отого страху ти продовжуєш сидіти у цій пилюці, хоча поряд, за вікном, чисте вологе повітря.

Чого тобі лячно? Боїшся смерті? Ні... Ти нічого не можеш зробити, бо ти вже давно померла від браку емоцій. Ось чому тобі страшно. Ти не хоче жити без кохання, але воно вже давно тебе покинуло, знаючи, що без нього ти ніщо.

Дарці кохання нагадувало малу дитину. Вона така мила, її можна так легко образити, тому ти постійно зігріваєш її на своїх грудях. Але, коли твоє серце починає битися в унісон з серцем (а чи має кохання серце?) малого створіння, воно починає істерично кричати та битися. І ти відпускаєш його, не розуміючи, що сталося. А відповідь проста: егоїзм – ось золота середина незолотого почуття. Але найжахливіше те, що це люди зробили кохання таким. Це вони хотіли пригод, випробувань, драйву. І Дарця не була винятком. Догралася...

Вона марила Олегом два роки. Підносила його до статусу Бога і ладна була віддати за нього своє життя. Дарця, не дихаючи, набирала його домашній номер і, як ідіотка, мовчала у трубку, слухаючи його голос. Так коханий здавався їй ближчим. Подруги дивилися на неї очима, сповненими жаху, хоча кожна з них не раз відчувала шалені ритми палкого почуття. А Дарця, коли зустрічалась Олега, почала задихатися від отієї пилюки. Спочатку їй здалося, що вона просто не кохала його, що то було просто нестримне бажання і все, але коли дівчині спрагло захотілося закохатися знову і вона не змогла, то зрозуміла, в яку халепу потрапила. Але яка користь від розуміння, коли не знаєш, що робити?

Дівчина встала, одяглася й вийшла на двір.

Зима. Ніч. Тиша.

Дарця вдихнула зимове повітря з надією, що відчує свіжість життя, якого їй так не вистачає, але холод, мандруючи тілом, так і не дістався серця.

А сніг летів і летів. Дерева важко зітхали, застуджена земля щось шепотіла вітру, який закружляв біля незнайомки, грайливо питаючи: «Чого ти хочеш?»

«Жити», - промайнуло в голові у дівчини. «А як же кохання?» - здивовано блиснув сніг, який не раз зазирав до кімнати дівчини через кватирку. «А кохання – то і є життя», - відказала сумними очима Дарця.

---

Игра в страсть

[*DIVA*]

Он бесит меня тем, что позволяет себе жить на этом белом (ха…) свете. Каждое его слово, каждое движение сводит меня с ума. Его тупые дружки раздражают не менее. Ну как можно часами смотреть дурацкие пафосные боевики, где концовка заведомо известна даже дауну! Лучше бы в соседнем баре пялились на мешок целлюлита возле шеста…

Его стиль вождения – это единственная в мире вещь, уберегающая от «придушения». Езда с ним срывает крышу. Хотя была ли она у меня с тех пор, как в восьмом классе моя собака съела его вшивого кота?! (Да, такими были декорации нашей первой встречи.)

Ах да, я забыла еще сказать про глаза цвета бреда сумасшедшего, сильные руки, губы, плечи, волевой подбородок и…(ну вы меня понимаете).

Жили ли мы когда-нибудь тихо, спокойно и размеренно как нормальная среднестатистическая семья? Ага… Мы как сбежали после школы в Нью-Йорк, так и забыли, что значит пить чай (или что-нибудь более крепкое) по вечерам на веранде своего загородного домика или у камина...







Дзынь… Вторая тарелка разлетелась на тысячи мельчайших осколков… Перевернутый стул…

- Я не мог тебе дозвониться пол дня!!! Сколько можно болтать по телефону?!

- Я говорила с Викой,- очень тихо…ведь знаю, что такой мой тон способен приубавить его пыл.

-Мне плевать, с кем ты разговариваешь часами!

Ага, как же.…Плевать ему!.. Бесится, что я уделяю еще кому-то много времени. Лапочка мой…

-У меня каникулы!!! Имею полное право…

Но мой благоверный быстро вылетел из кухни , нечаянно :-) обронив по дороге еще один стул. А мне оставалось только напиться горячим чаем (конечно чаем, ведь последняя бутылка джина была вчера беспощадно распита после очередного «разбора полетов» на пустом месте). Я еще минут двадцать стояла перед черным в остатках грозы окном, судорожно ловя губами воздух. Плечи беспокойно вздымались, а в груди бушевал пожар. Не знаю почему, но в такие моменты я любила его больше жизни. Страсть сжимала мое сердце с присущей ей нечеловеческой силой. А этот придурок сейчас точно бросает в гараже дротики в мою фотографию, неизменно попадая в яблочко… в самое сердце. И я готова руку отдать на отсечение, что в голове его крутятся мысли о том, чтобы прямо сейчас овладеть мною на кухонном столе среди осколков и перевернутых стульев, а потом продолжить безобразие ночью, и утром, позвонив на работу, сообщить, что болен, и остаться на весь день в моих объятиях…



В эту ночь два самых больших горделивца мира спали в разных комнатах …



Ни кого не удивила причина нашей ссоры?! Меня не удивила. Это обычное наше состояние. Своеобразная игра, театр на двоих. Возможно, благодаря этой игре мы готовы друг за друга порвать любого или продать собственную душу дьяволу вот уже шесть лет. С тех самых пор, когда его кошка испустила дух.…

Кто бы мог сказать, были бы мы сейчас вместе, если бы не скучали каждую секунду своего существования по разные стороны стены нашего дома? Вот как сегодня ночью…

Утром, уходя на работу, он одарил меня взглядом «я fucking люблю тебя!», а я его – «проваливай к черту, самый желанный!». За день не было ни одного звонка…



Когда я вернулась с прогулки с нашим ирландским волкодавом, тело уже лежало на диване в прихожей…



Опять надрался за упокой моей совести… Хоть бы два цветка догадался притащить для усопшей с этого праздника жизни…Уже привычными мне жестами, я стянула с него ботинки, взяла за руку и резким рывком выдернула из сидячего положения.

-Эй, ты что?!- отнял руку.

Он даже испугался. Тааааак… На ногах стоит более-менее уверенно. Просто уснул. Устает ведь на работе, трудоголик хренов, и после « поминок » сил не осталось…Бедный мой малыш…

Испугался, кретин??? Сейчас тебе будет еще страшнее. Шоковая терапия.

Беру его руку и сжимаю еще сильнее, чем прежде. Тащу в душ. Молчит. Запихиваю его мощную пьяную тушу в ванную комнату. Не прошло и сотой доли секунды, как он впечатал меня в стену коридора одной рукой.

- Без тебя помоюсь!!!

Кто бы сомневался! В таком состоянии еще найдешь, где вода включается. Дверь перед носом захлопнулась. Что ж…Миссию по спасению (или наоборот?) утопающих я выполнила. Пойду накину халатик и выпью кофе без сахара, чтобы привести мысли в порядок. Нет, еще не всё.… Открываю дверь, отключаю воду, включаю холодную, выхожу, хлопаю дверью. Почему только я должна приводить мысли в порядок?..

По прошествии получаса…

- Освежился?- с нескрываемой иронией.

- Какого черта ты до меня до******шься?! Думаешь ты тут у нас мисс самая крутая?!! Доиграешься когда-нибудь, стерва!!! - он не на шутку был зол и ,честно говоря, я еще никогда не слышала столько мата в свой адрес!

«Да я с тобой, милый, каждый день доигрываюсь! И вообще, странно… Я думала, что мой фирменный холодный прочистил тебе мозги! Нет? Ну хоть теперь ты трезв как стеклышко… Папочка зол на меня??? С чего бы, б*я? А?!!»

- Ты сама напрашиваешься!!! Какого хрена ты себя так ведешь???

-Как так?! А? Может, это я напилась сегодня?!

Он развернулся и вышел из кухни. Нет, ну вы посмотрите какая наглость! От ответа уходишь? Вспомни, дорогой, удавалось ли тебе это хоть раз?

В коридоре.

-Ты мне ответь…

-Нет, это ты мне ответь, почему я никогда не могу дозвониться тебе, когда мне этого хочется?

-Какого хрена ты бесишься? Я не могу все свое свободное время уделять лишь тебе!

-Да у тебя его просто слишком много этого времени и поэтому ты занимаешься всякой херней!

-Знаешь что? - я, не в состоянии продолжать эту бессмысленную ругань, залепила ему пощечину. Не хватало еще строить из себя собственника и срывать на мне зло! Разве мы не разобрались вчера?! Мало тебе? Извини, дорогой, но сегодня виноват ты. Не мне понадобился холодный душ… (Стоит заметить, что еще никогда так мы не были зла друг на друга. Все вылилось не в привычную игру, а набирало гораздо более серьезные масштабы. На секунду мне даже стало страшно).

- Что ты творишь, бля?

Обалдевший, он отпихнул меня, и я больно ударилась об стену. Халат слетел с одного плеча, оголив грудь.

Застыл...

В чем дело?

Пронзительный взгляд. Шаг назад.

Да что происходит?

Наглая ухмылка...

Ухмылка?! Да что ты себе позволяешь?!

Только что я была и стерва, и хрен еще знает кто а тут...

Протягивает руку.

Смотри не протяни ноги…

Убирает прядь с плеча.

Нежный…

Превращаюсь в плавленый сыр…

Закрываю глаза. Ощущаю горячее дыхание на шее…

Подбородок…

Не касаясь ...В миллиметре от меня...

Губы…

Больше всего на свете мне хочется почувствовать его губы!

Дразнит. Не целует.

Еще один обжигающий взгляд.

От удовольствия и желания начинает трясти. Только он умеет так уводить за собой... Только он умеет так сводить с ума, что готова умереть за одно лишь прикосновение... Только он…

Я как раненый зверь падаю к нему в объятия. Ногти впиваются в спину. Ногой обвиваю ягодицы. Прижимаю к себе. Каждой молекулой с ним, каждой молекулой в нём…

Не в силах оторваться друг от друга, мы еле добрались до спальни…

Ночью была гроза. Она сметала все на своем пути, и не было ничего, что бы могло скрыться от ее невероятной, нечеловеческой силы.

---

Не такой

[Этери_]

Не такой.



- Поздравляю вас! Мальчик!

Наташа приподнялась на локтях:

- Где он?

Ей дали в руки нечто замотанное в тряпки и невозможно грязное. Малыш уже не плакал, а недоуменно таращил заплывшие глазки.

Наташа сначала умилилась, а потом испугалась:

- Ой, а почему у него глазки такие?

- Это от отека, скоро пройдет, будет красавец. Смотрите, какой богатырь у вас родился!

«Он похож на ящерку» - решила молодая мама.

Когда его принесли кормить, чистого и немного пришедшего в себя, Наташа впервые начала понимать, что это крохотное существо – ее сын. Она попыталась накормить его, но из этого ничего не вышло. Пару дней соседки по палате и медсестры давали ей разнообразные советы, но малыш упорно отказывался от груди.

- Будет искусственником, ничего в этом страшного нет, - успокоила медсестра. Наташа только вздохнула – она мечтала о естесвенном способе питания для своего ребенка.

Приехав домой, они с Димой почти сразу нашли место для всего, что было нужно малышу. Ребенок оказался спокойным, спал мало, но почти не плакал . И родители чувствовали, как мыльный пузырь счастья распирает их изнутри.

Назвали сына Андрейкой.



Среди множества подарков была книга о развитии ребенка. Поджав под себя ноги, Наташа принялась ее изучать, записывать те моменты, которые показались ей важными.

Скоро отек с глаз спал, и огромные глаза, котороми Андрейка смотрел на мир, приводили в восторг всех родственников и подруг.

Позвонила мама, спросила между прочим:

- Ну что, он уже улыбается?

- Нет, - испугалась Наташа.

- Полтора месяца, пора бы.

И точно, в книге написано, что от месяца до двух ребенок должен начать улыбаться. «У него еще есть время,» - думала Наташа. И только когда она уже была близка к панике, Андрейка соизволил улыбнуться кончиками губ.



К четырем месяцам ее ребенок отказывался держать голову. Тяжелая голова с темным пушком и смешной лысиной на затылке не хотела подниматься. Наташа, как было написано, выкладывала его на животик, несмотря на протесты сына. Но он только лежал, не делая попыток приподнятся, и смотрел на мать так, будто хотел сказать:

- Ну что ты надо мной издеваешься?

Врач их успокоил: бывает, это еще в пределах нормы, делайте упражнения.

А вечером зашла Аня со своим Сашкой. Они лежали в одной палате, родили вместе и подружились. Крохотный Саня хохотал во все горло и вертел головой во все стороны. Наташа попросила подержать его на руках и удивилась, каким собранным и сильным было его тельце. Андрейка же растекался по ней, как масло на солнце.

Аня ушла, а тревога, безотчетная материнская тревога осталась. Наташа уже знала – ЧТО-ТО НЕ ТАК.



В яслях воспитательица подливала масла в огонь:

- Он не сидит, не следит за игрушками, как другие дети.

Не сидит? Он даже не переворачивается!

Дима этого не понимал.

- Тусь, он же делает все в норме в конце концов. Может, он просто медлительный? Да и врачи успокаивают.

Врачи успокаивали, а вот родители – нет.

- Вы в этом возрасте уже носились как угорелые по квартире...

- Я тут поговорила с невропатологом, покажитесь ему...

- А почему он еще не переворачивается?

И Наташа решила опять пойти к знакомому врачу. Андрею назначили процедуры, и родители вздохнули с облегчением – все ж не бездействовать.

Несколько месяцев ему делали упражнения.

- Ох, и с характером у вас человечек! – говорила маме медсестра. А Наташа смотрела на темную головку сына и понимала, что нелегко ему будет в жизни, ох, нелегко!



- Смотри, он ползет! – закричал Дима из соседней комнаты. Бросив включенный утюг, Наташа прибежала, чтоб увидеть чудо – сосредоточенно переставляя руки и ноги, Андрей полз к яркой игрушке, укатившейся под стол. Мать подхватила его на руки и завертела по комнате. Испуганный малыш обиженно заревел.

В яслях находили повые причины для тревоги:

- Он не ест суп.

- Он все время пачкается.

- Он отказывается выходить во двор.

Наташа стала нервной, Дима советовал не обращать ни на кого внимания, а ее злило, что муж совсем не чувствует той же тревоги. Анин Сашка уже бегал и пытался что-то говорить, Андрей же только научился подниматься, держась за стулья. В саду он лежал посреди комнаты и хватал проползавших мимо детей. Это было забавно, но у Наташи сжималось сердце от этих рассказов.

Когда Андрей наконец пошел, они устроили праздник. Дима обнял Наташу:

- Вот видишь, все позади!

Но она знала, что это только начало.



Сейчас уже не вспомнить, когда они заметили, что Андрейка не понимает их.

- Сына, где твоя куртка? – спрашивала в утренней спешке Наташа, а он только стоял и смотрел на нее растерянными глазами.

- Андрей, отдай папе газету, - он мог несколько минут кружить по квартире, не понимая, что от него хотят.

В книге было написано, что к полутора годам у ребенка должно было быть как минимум десять слов. Вечером они сидели на диване, записывая словарный запас сына. Да, они наскребли одиннадцать слов, но обоим было ясно, что это ненормально.

Знакомый врач уехал, пришлось идти к первому попавшемуся.

- Это ерунда, главное, чтоб он понимал речь.

Наташа и Дима испуганно переглянулись, но не решились сказать о своих наблюдениях.

Директор ясель вызвала их к себе и долго объясняла, что у их ребенка отставание в развитии. Кроме того, он не слушает воспитательницу, вполне возможно, что у него синдром нарушения концентрации внимания.

Дома, высушив слезы настолько, чтоб они не бросались в глаза, Наташа открыла книгу... и с силой захлопнула ее.

- Андрей не читал ваших дурацких книг! – зло выкрикнула она непонятно кому. – Он развивается так, как ему нравится!

Вечером Дима нашел в мусорном ведер книгу о развитии детей, и решил промолчать.



- Вот так, смотри, малыш, этот кубик сюда, - сидела Наташа вечером с Андреем. Они давно уже не читали ему книг – он не понимал ни слова и злился. Наташа пыталась скрыть от сына злые слезы, вскипавшие на глазах, когда ребенок не понимал простейших вещей. Она все чаще видела у Андрея потерянный, непонимающий взгляд. Он понимал, что родители разочарованы в нем. Тогда Наташа прекратила все игры, и делала с ним только то, что Андрей и так хорошо умел.

Кроме того, ей тоже хотелось похвастаться перед подругами.

- А Андрей так здорово собирает мозаику!

- Вы бы видели, что он строит из лего!

В саду об этом не упоминали, и Наташа сама усомнилась, а правда ли ее ребенок хорош в конструкторах и паззлах.

Как-то Андрей потянул ее после садика на детскую площадку. Он всегда был очень самостоятельным, вот и теперь помахал маме рукой и убежал на горку. Наташа проводила его взглядом (как плохо бегает-то, ой-ой!) и устроилась на длинную скамейку в компании молодых мам.

- Знаете, что моя Ирка выдала вчера?

Наташе сразу стало неуютно. Она терпеть не могла такие разговоры, они еще сильнее давали ей почувствовать андрейкину неполноценность.

- А наш Игорь наизусть шпарит Красную Шапочку. Так смешно получается! – с восторгом рассказывала одна из мам.

Наташа тихо встала и перешла на другую скамейку. Достала вязание, но подбирать петли не выходило – в глазах стояли слезы.



Врач был важный, немолодой такой. Андрей сразу слез с рук и пошел искать игрушки. Он привык к кабинетам врачей, где не было лекарств, но было много разных игрушек и где задают глупые вопросы.

- Боюсь, что у Андрея легкая форма аутизма. Наверняка это не единственная его проблема, но прежде чем пройти обследование, я советую вам проверить зрение и слух.

Они воспряли духом. Ну конечно, как же они раньше не подумали! Он наверняка или плохо видит, или плохо слышит. Недаром же он говорит так, будто во рту горячая каша. Это ерунда, поправимо. Сделаем очки, будем лечить уши. Лишь бы не аутизм, лишь бы не эти проблемы!



- Ваш сын отлично видит и слышит! – радостно объявил врач результаты проверки. И тогда Наташа разрыдалась, впервые на людях. Дима обнял ее, увел от недоуменных взглядов врача и медсетры.

На любимом диване они перебирали все, что слышали про своего ребенка.

Умственно отсталый...

Аутист...

Нарушение моторного аппарата...

Нарушение речи...

Нарушение концентрации внимания...

- За что, Г-споди! – всхлипывала Наташа. – Почему мы? Соседи алкоголики, а их Димка говорит вдвое лучше Андрейки! Я так хотела... чтоб он был лучший, самый-самый... Чтоб можно было гордится им...

- Не надо, Тусь, - Дима растеряно ходил по квартире, - слезами горю не поможешь.

Горю – не поможешь, душе – поможешь.

Наташа выплакала все слезы, и наутро уже была готова к бою за своего ребенка.



Неизвестности больше не было: в диагнозе стояли не такие страшные вещи, как им казалось вначале.

- Нужно много работать, очень много. Ваш сын должен быть уверенным в себе. Он умный и способный мальчик, с врожденными пороками.

Дима сжал наташину руку.

- Вы должны понять, что это навсегда. Ваша задача – научить Андрея обходить проблемы. Он уже и сейчас это делает, интуитивно. А вы поможете ему. Будет курс занятий, но я советовала бы вам подумать о спецсадике.

Психолог уже выходила из кабинета, когда Наташа поймала ее за рукав:

- Скажите, а он будет нормальным? Когда вырастит?

Женщина пожала плечами:

- Этого мы знать не можем.



В саду говорили разные вещи:

- Вы посмотрите как он рисует! Даже двухлетки рисуют лучше его!

- Он убегает, когда мы читаем книжки

- Он плохо бегает и прыгает

- Он плохо...

- Он плохо...

Однажды Наташа не выдержала:

- Неужели вам нечего хорошего сказать про него?

Воспитательница смутилась:

- Он хороший, добрый мальчик.

И это была неправда. Точнее, не вся правда. Потому что Андрей был способным мальчиком, а они, записав его в отсталые, не видели этого.





Закончились ясли, а с ними и курс у корректора речевых нарушений. Стояло ясное лето, Андрейка носился по двору с ребятами, не умея поймать ни одного из них. Скоро его третий день рождения, он пойдет в обычный сад. Так решили они с Димой, чтоб Андрей как можно дольше общался с нормальными детьми. В глубине души Наташа понимала, что на обычную школу их сыну нечего расчитывать.

Он шел вперед, он был любознательным, добрым и отзывчивым. Он разбирался в компьютере, строил потрясающие вещи из разных кусков подручного материала и ошарашивал родителей вопросами, на которые невозможно было дать ответа – Андрей все еще плохо понимал речь. Он не читал книг, предпочитая смотреть мультики. Видимо, картинки помогали ему разобраться в сюжете. Но в три года он уже знал алфавит, не умея складывать буквы в слоги. Он постоянно удивлял всех, кто с ним работал, то неизвестно откуда взявшимися знаниями и умениями, то абсолютной неспособностью делать тривиальные вещи.

И тогда Дима высказал предположение, что Андрей не отставший, он просто ДРУГОЙ.

- Не у Андрейки проблемы с миром, а у мира с Андрейкой.

- Когда-нибудь они его сломают, - с беспокойством сказала Наташа.



Когда-нибудь оказалось ближе, чем он предполагали. Ребенок приходил из садика хмурый, огрызался на попытку узнать, как дела. Наташа каждый день занималась с ним развитием речи, и Андрейка всегда с удовольствием играл с ней. Теперь же он, как взрослый, отказывался от игр, включал компьютер или телевизор. Отмалчивался, или начинал кричать на родителей. А однажды, забравшись маме на колени, тихо спросил:

- Вы будете меня искать, когда я умру?

Наташины нервы не выдержали, она закричала:

- Что ты такое говоришь!

Сын исподолбья посмотрел на нее:

- Хочу других папа и мама. Ты на мене кричишь.

Она плакала, прижимая к себе темную непокорную голову. Так Дима и застал их, вернувшись с работы.

- Значит, спецсад, - решила вечером Наташа. И тут она впервые увидила Димины слезы. Наверно, ему казалось, что все еще поправимо. Спецобучение делало их сына навсегда другим.

- Ты пойми, у него депрессия. В четыре года!

- Я все понимаю, - устало говорил Дима. – А я думал, он будет адвокатом, как я...

- Я тоже думала. Я много чего думала. Но что сделаешь теперь, он такой, и нам надо не подгонять его под свои мечты, а дать ему развиваться самому.



Сад был солнечным и каким-то радостным. Позже Наташа поняла, что здесь не подгоняли детей под одну гребенку. Они вышли из нормального мира, чтоб расти здесь как могут, а не как хотят от них взрослые. Каждому строили индивидуальную программу.

Андрейка приходил домой радостный, рассказывал взахлеб о садике, и постепенно они замечали, что речь становится все чище и богаче, и в один прекрасный день, отводя ее в сад, Наташа рассказала ему сказку, которую ребенок понял и даже попытался пересказать.

Она уже давно не видилась с Аней, не могла смотреть на ее Сашку. А теперь что-то лопнуло внутри, отпустив ребенка. Теперь ей было все равно, что делают остальные дети. Ее Андрейка – не такой, он будет другим, ну и ладно.



- Мама, а почему на машинах утром вода?

- Мама, а куда солнышко уходит спать?

- Мама, а что это за звезда?

- Это, сынок, альфа Кассиопеи. Вот придем домой, я покажу тебе атлас.



- Если ты съел три пирожных, а папа два, что сколько вы сьели вместе?

Он смешно морщит лоб

- Пьять?

Кто сказал, что он должен отставать во всем?



На тестере было две полоски. Значит, не зря ее уже две недели тошнило. Дима на радостях притащил букет роз, но потом испуганно спросил:

- А если этот тоже будет как Андрейка?

- Ну и что? – спокойно спросила Наташа.

За окном была звездная россыпь, ее сын уже узнавал некоторых из них в лицо. (с) мое

---

ROAD TO HELL

[*New York Star*]

Да, хоть в ад, хоть вникуда… Главное- дорога ради дороги. Больше ничего… Вокруг пролетают поля, леса, деревни, города. А впереди только бесконечный серпантин.

Где-то там, у людей, летит время. Но время здесь не имеет значения, ему никто не подчиняется. Единственный смысл жизни, устанавливающий правила – дорога. Что здесь время? Ничто. Оно - это само по себе протекающее понятие. Оно подчиняется своему единственному богу, имя которому ДОРОГА. Дорога заканчивается, и полуденной тенью тает время. Обрывается жизнь…

А знаете, что я люблю , пожалуй, больше всего на свете?! Музыку? …Да. Ночь? …Да. Определенно да. Дорогу? О да!!! Да! Да! Да! Но еще больше я люблю, когда все три сливаются воедино, образуя самый пьянящий в мире коктейль. Голова идет кругом, ноги не держат (ну и пусть, ведь держит сиденье автомобиля). Украшают, как правило, эту гремучую смесь огни ночного города.

Как правило, именно в дороге можно оценить красоту ночного неба. Особенно, если серпантин бежит по открытому пространству и ему не мешают городские фонари… Выходишь на мгновение из машины, смотришь в звездную гладь и чувствуешь, как теплым ядом по жилам растекается невыносимо сладкая боль…

В ночной дороге много удивительного. Это потрясающе глубокое ощущение, когда разрезаешь фарами слепое ночное пространство или на, казалось бы, пустынной дороге твое спокойствие будоражит встречный свет фар такого же одинокого путника. Столь же глубокое чувство наполняет всё твоё существо, в минуту, когда дорогие до слез песни вторят возбужденному дыханию, одаривая весь мир смыслом.

Но с появлением первых тонких нитей холодного солнца, ночь с достоинством королевы покидает трон. Покидает, чтобы возвращаться вновь и вновь… Под восторженные возгласы верных подданных…

Шепот росы, сливаясь с песней хрустального утреннего воздуха, вторит бешеному сердцебиению мотора.

А за окном пролетают новые города, новые люди, новые судьбы… Твоя судьба (вся твоя жизнь) в дороге. Дороге в ад… Быть может, в рай… Имеет ли это значение? Имеет значение лишь сама дорога. А пока, ты все ближе и ближе… Летишь навстречу своей маленькой смерти…